У обелиска (сборник) - стр. 46
– С ума сошла!.. – только и успел выдохнуть сержант, но Венера уже шла навстречу Вию. Шла, по-прежнему согнувшись, выставив пальцы, словно когти.
Вий осклабился, показывая железные зубы.
– Поднимите мне веки!
– Воля твоя, Вию, господине, – услыхал Серега негромкой голос Венеры. Венеры, не ведьмы. – Мне позволь, коль в свиту свою зовешь-манишь.
«Беги, сержант», – раздалось в самом ухе.
И Серега побежал.
Венера шла навстречу Вию и больше не сгибалась. Исчезали седые космы, выпрямлялись плечи, и последние шаги сделала уже не ведьма, но – молодая девчонка, партизанка, комсомолка Коригина.
Вий остановился, повернул к ней голову, широкий рот расплывался в ухмылке.
– Ко мне иди, ведунья. У меня тебе самое место. Ни на небе, ни под землей – тут, у меня тебе ходить отныне, души живые губить. Ну, давай же – на колени встань да…
Что еще хотел потребовать Вий от новообретенной свитской, Серега так и не узнал – потому что Венера гибким молодым движением вцепилась Вию в веки, рванула их вверх, рванула что было силы, впиваясь в страшилище, обвиваясь вокруг него так, что не оторвешь.
Беги, Серега.
И последнее, что он видел и слышал, – как взвыл уже сам Вий, как впились в плечи Венеры его железные пальцы, но поздно, слишком поздно, открылись веки, и мертвящий взгляд Вия скрестился с горящим взглядом заклинательницы.
А потом земля встала дыбом, и больше Серега уже ничего не помнил.
В скудно освещенную палатку возле днепровского берега вдруг ворвался Мишель.
– Смотрите, господа, смотрите!
Остальные четверо полковников разом кинулись к выходу, так, что получилась даже давка. Иннокентий Януарьевич Верховенский остался сидеть, где сидел, лишь еще выше задрал голову, а губы его сжались в тонкую и плотную белую линию.
Над западным горизонтом, над заднепровскими кручами, куда уже тянулись первые лучи рассвета, стремительно рос, тянулся вверх, к облакам, рыже-черный гриб чудовищного взрыва. К нему прибавился второй, третий, четвертый – к Днепру катились волны пламени, поглощая на своем пути все – капониры и блиндажи, пулеметные гнезда и батарейные позиции, танки и орудия, снаряды, цистерны с топливом, минные поля, полосы колючей проволоки – все.
И деревья, и холмы, и днепровские плавни – все утонуло в огне, все сделалось его добычей. Даже по речной глади растеклись его жадные, ненасытные языки, обшаривавшие все в поисках поживы.
Днепр потек кровью. Широко, от берега и до берега, воды его покраснели, и восходные лучи отпрянули словно в ужасе.
Содрогнулась под ногами земля, тяжело вздохнули подземные глубины, овраги и балки, пещеры и тайные ходы. Логовища и укрывища, подвалы – а в старых домах поблизости, что были еще целы, кое-где просели потолки, пообсыпалась штукатурка, а иные стены так даже и вовсе потрескались.