У нее глаза твои - стр. 50
– Дина, через пять минут к адресу, где ты находишься, подъедет машина. Если ты не выйдешь – я вызову наряд полиции.
– Не надо! Боже, Кирилл, это недоразумение. – Закрываю лицо рукой.
Я, конечно, рада, что он позвонил так вовремя, но обострять и нагнетать ситуацию не хочу. И уж тем более не нужно никакой полиции!
– Ты с этим фотографом? С Павлом? Это он пытался что-то сделать с тобой? – звучит холодный металл в его голосе.
– Да, Диана со мной. У меня, – подходит сзади сам виновник всей этой неприятной ситуации, появляясь в кадре. – А что, собственно, за суета? Какая еще полиция? Мы взрослые люди и можем делать, что считаем нужным. Вас никто не просил вмешиваться. – Я оборачиваюсь, глядя на перекошенное от недовольства лицо Павла. Его тоже несет по наклонной. – Диана – моя девушка. И наедине мы можем заниматься чем угодно. Даже если со стороны это и кажется странным.
Паша кладет руку мне на плечо, но я не в том состоянии, чтобы подыгрывать ему. Поэтому резко скидываю его ладонь.
– Хватит! Все. Прекратите!
– Девушка, говоришь? – щурится угрожающе мой защитник.
– Да!
– Нет! – тут же перечу Павлу. – Но это не имеет значения. Я сама разберусь со своими проблемами, – а это уже предназначается Кириллу.
– Еще раз тронешь ее – останешься без рук, – тихо, но четко проговаривает каждое слово Берсенев, обращаясь к Паше. – А увижу на ее теле хоть один синяк – считай, что ты труп. Я слышал, как и что она кричала, так что не нужно делать из меня идиота. Дина, белый лексус, номер три семерки. Через пару минут будет ждать тебя у подъезда. Спускайся. Я освобожусь чуть позже. Встретимся у тебя в офисе.
Я выключаю видеосвязь во избежание продолжения их перепалок с Пашкой. Меня саму до сих пор потряхивает, но я не хочу развивать ситуацию до абсурда. Мне нужно просто уйти отсюда. Просто вычеркнуть из памяти этот день. Просто забыть.
Разворачиваюсь и молча иду к выходу. Не знаю, как я дальше буду работать с этим человеком, но пока я действительно не желаю ни видеть его, ни разговаривать с ним. Мне необходимо успокоиться.
– И что все это значит? – зло кричит мне вслед коллега. – У тебя что-то есть с этим клиентом? Или как объяснить его геройство? И твое поведение? – Стискиваю зубы, чтобы не ответить грубостью. – Эй, ты куда? Я теперь и виноват, оказывается? Так да? Это твоя благодарность за мое желание помочь? Диана!
Я молча обуваю балетки и открываю входную дверь. Благо она оказывается не заперта. Объяснять что-то не вижу смысла. Если человек сам не понимает, что так нельзя, если для него подобное норма, то вряд ли я смогу убедить его, что это неправильно. Не в моем нынешнем состоянии точно.