У нас всегда будет Париж - стр. 6
Он взглянул на опустевшую улицу. Вот уже – с минуты на минуту. Он снял с жердочки неразлучников.
Выйдя на задний двор, он позвал через забор:
– Миссис Гутьерес!
Когда она замаячила в лунном свете, он передал в ее тучные руки неразлучников.
– Это вам, миссис Гутьерес!
– Что такое? – она покосилась на существа, оказавшиеся у нее в руках, поворачивая их к себе. – Что такое?
– Обращайтесь с ними бережно! – напутствовал он. – Кормите, и они будут распевать для вас песни!
– На что они мне? – недоумевала она, глядя то в небо, то на него, то на птиц. – Помилосердствуйте! – Она была обезоружена.
Он похлопал ее по плечу.
– Вы будете с ними ласковы. Не сомневаюсь.
Задняя дверь «Кормушки» захлопнулась.
За час после этого он отдал одного гуся мистеру Гомесу, второго – Фелипе Диасу, третьего – миссис Флорианне. Попугая пристроил у бакалейщика мистера Брауна, а собак по одной и в превеликой печали раздал проходящим мимо детям.
В семь тридцать квартал, не останавливаясь, дважды объехала машина. Наконец мистер Тиффани подошел к двери и заглянул внутрь.
– Что ж, я смотрю, вы потихоньку от них избавляетесь. Половину сбагрили. Похвально. Раз вы сотрудничаете с нами, даю вам еще час.
– Нет, – сказал мистер Пьетро, уставившись на опустевшие ящики. – Больше я никого не отдам.
– Но послушайте! – сказал Тиффани. – Не садиться же вам в тюрьму из-за тех, что остались. Мои ребята их вынесут, если хотите…
– Сажайте, я готов! – сказал Пьетро.
Он нагнулся, поднял патефон, взял его под мышку. Посмотрелся в растресканное зеркало. Он заново выкрасил волосы черной краской. Седина исчезла. Раскаленное бесформенное зеркало размазывалось по пространству. Он «поплыл», ступни его едва касались пола. Его лихорадило, язык отяжелел. Он услышал свой голос:
– Идем!
Тиффани стоял, растопырив руки, словно собирался не дать Пьетро уйти. Пошатываясь, Пьетро присел на корточки. Последняя юркая коричневая такса свилась колечком у него в руках, словно крошечная шина, облизывая его розовым язычком.
– Вы не можете взять с собой собаку, – сказал Тиффани, не веря своим глазам.
– Только до участка. Прокатиться? – попросил Пьетро.
Он выдохся. Переутомление поселилось в каждом его пальце, в руках и ногах, разлилось по всему телу и проникло в голову.
– Ладно, – согласился Тиффани. – До чего же вы все усложняете.
Пьетро вышел из магазинчика, держа под мышкой собаку и патефон. Тиффани взял у Пьетро ключ.
– Животных уберем позже, – сказал он.
– Спасибо, что не делаете это в моем присутствии, – сказал Пьетро.
– Ах, ради всего святого, – сказал Тиф фани. Все высыпали на улицу поглазеть. Пьетро потряс перед ними таксой, словно победитель, выбрасывающий вверх сжатый кулак в знак победы.