У нас в саду жулики (сборник) - стр. 9
Она ему говорит:
– Уходи. Ты, – улыбается, – меня не устраиваешь…
И спустившийся с гор наездник чуть не сошел с ума. Все кричал:
– Твоя подруга (это значит Нина Ивановна) устраиваешь, а тебя нет!!!
И уже лезет в ножны за кинжалом. Еще хорошо, у Зои в руках скалка. Еле-еле, смеется, отвязалась.)
– А у меня, – и тоже смеюсь, – была девушка из Литвы… – и, обезоруженный Зоиной чистосердечностью, в знак солидарности рассказал ей про вахтершу с мясокомбината. – Пришел к ней как-то в общежитие на елку, а у нее на кровати солдат. Ну, думаю, все: сейчас достанет из-за голенища тесак. Но вместо тесака вытаскивает из валенка поллитру.
И уточнил, что было это еще в 66-м году, но Зоя сделала вид, что пропустила эту информацию мимо ушей.
И все у меня потом шутливо допытывалась:
– Ну, как, еще не закапало?..
И мы с ней вместе смеялись, но по ее блуждающему взгляду все-таки было заметно, что она неспокойна.
А дня через три, когда, наконец-то, решила, что все – пронесло, вот тут-то скандал и разразился.
Зоя кричала:
– Ну, скотобаза, смотри!!! (Удивительное, правда, ругательство?) – и, обнаружив под рукой орудие пролетариата, схватила за ножку стул.
И, принимая боксерскую стойку, я приготовился держать оборону.
– Да это же, – объясняю, – не сейчас, это, – уворачиваюсь, – еще в Иркутске…
Но, распаляясь, Зоя все продолжала меня стыдить. Да весь барак может засвидетельствовать, что на праздники она даже не выходила на улицу и, прислушиваясь к каждому шороху, всю ночь не смыкала глаз.
У нее, значит, «темная ночь», а у меня здесь, оказывается, «чувырла»!!! – и, завершая поиски карающего меча, на этот раз остановилась на постельном белье, где возле стопки с накрахмаленными пододеяльниками вперемежку с цветастыми наволочками меня ожидал поставленный на попа утюг.
И, на мое спасение, вдруг раздался стук, и на пороге в позе санитара «Скорой помощи» с бутылкой «Солнцедара» нарисовался улыбающийся Павлуша.
Обеденный перерыв
Из коридора доносится топот, и после гулкого грохота по подвешенному на гвоздь корыту в комнату влетает Сережа. Забросив под стол портфель, он выуживает откуда-то из-под брючины галстук и, перевязав наискосок лоб, как будто он одноглазый, прыгает по ковру. Налетает на тумбу с телевизором и, развернувшись, скачет обратно к зеркалу. Открывается дверь, и в комнату входит Зоя.
Наткнувшись на мать, Сережа сдирает свою разбойничью повязку и, уставившись в одну точку, уже заранее начинает хныкать. Штаны у него мало того что возле кармана разодраны, но еще и на коленях измазаны: по дороге из школы он стоял «на воротах»; в тетради у него по русскому двойка, а в дневнике – за то, что на уроке пения ползал, – замечание.