У нас в саду жулики (сборник) - стр. 27

– А сейчас для нашего гостя из Москвы… – развинченным баритоном привычно объявляет ведущий, и от соседнего столика отделяется молодой человек и с независимым прищуром подрагивает нависающей соплей.

– Идем, – предлагает, – потолкуем.

Для выяснения личностей пришлось воспользоваться туалетом. А там уже двигает папиросой такой симпатичный здоровяк. И тот, что меня привел, как будто принес хозяину мышь.

– Ну, что, – спрашивает, – он?

Тот, что с квадратным рылом, сплевывает окурок и, придавив его башмаком, растирает по кафельной плитке.

– Да вроде бы, – лыбится, – он…

И тот, что меня привел, размахивается и бьет.

Я поднимаю глаза и чешу покрасневшую скулу.

– Ну, чего, – улыбаются, – смотришь? Иди гуляй. Воруй, пока трамваи ходят…

Пошел и сел на место. Уставился в салатницу и думаю. Наверно, с Хитровки. Какие тут еще, в Магадане, трамваи?

И вдруг приносит графин.

– Извини, – говорит, – землячок, обмишурились… – и наливает мне полный стакан.

И после стакана вместе со своим графином перемещаюсь за ихний столик на толковище. Но они уже про меня и позабыли.

– Тебе, – спрашивают, – чего?

– Как, – удивляюсь, – чего?! – и, обрывая на рубашке верхние пуговицы, обнажаю тельняшку.

– Налей, – морщится тот, что с квадратным рылом, – налей ему еще.

А когда я им надоел, то снова пригласили меня в туалет и на этот раз отметелили уже по-настоящему.

…Сначала раздался звонок, и с трубкой возле уха, уставившись на рычаг, начальница все молча кивала и слушала и в заключение произнесла всего лишь одно слово, и не совсем понятно, какое, и даже не произнесла, а, как-то тревожно покосившись на дверь, испуганно пошевелила губами. И когда повесила трубку, то, придвинув к себе арифмометр, задумчиво покрутила ручку и только уже потом склонилась над моим столом.

Сейчас попросит выписать из ежегодника расходы или построить какой-нибудь график, но, вместо этого, машинально скользнув по миллиметровке, неожиданно прошептала, что меня в коридоре ждут. И никто из сослуживцев даже не обратил внимания.

Смотрю, возле бюста вождя уже стоит. Из первого отдела. В ее каморке за семью замками – нанизанное на скоросшиватель – хранится мое личное дело. И сразу же припомнился Хасын, где за такой же «заветной дверцей» для дачи объяснительных показаний под грифом «секретно» все ждет своего часа отпечатанная в пяти экземплярах наша подпольная «Мимика».

– Товарищ Михайлов? – и точно сверяет на своем документе мою фотографию.