У нас в саду жулики (сборник) - стр. 21
– Да… жаль… – говорю, – такой молодой… – а сам все продолжаю чесать затылок (может, еще и до меня; у нас-то все наружу, а у них без поллитры и не разберешь). И даже не стал с ними пить.
После уколов нельзя.
– А вы… – это мне уже Зоя и, как всегда, ломает комедию, – вы что… – кокетничает, – нами брезговаете…
А когда Нина Ивановна ушла, то все ей, как на волшебном блюде, и выложил:
– Вот, – говорю, – оперился… ну, прямо чудеса…
Я думал, Зоя меня поддержит или, по крайней мере, пожалеет, а она меня даже как-то удивила.
Я ее тогда еще как следует и не знал.
– Нам, – улыбается, – трипперные не нужны.
Несолоно хлебавши
И тут к ней, как на грех, в чине младшего лейтенанта прилетает ее давнишний вздыхатель. Откуда-то из Нижнего Тагила. И делает ей предложение. А ей, кроме меня, даже и не с кем посоветоваться.
Ну, что я ей могу посоветовать?
– Купи, – говорю, – презерватив.
Но он, оказывается, презервативами не пользуется. Как-то не уважает.
– Тогда, – смеюсь, – в два слоя гигиенический бинт. И никаких половых сношений.
А она прямо чуть не плачет.
– Я тебе, – шмыгает носом, – серьезно, а ты… Я думала, ты не такой.
Вот это я понимаю. Мало того что сама же меня и наградила. Теперь еще и сохрани ей жениха.
– А может, – продолжает, – просто с ним поговоришь… И признаешься. Тебе же все равно.
И тогда он ей все простит и женится.
Потом, конечно, дошло. Ну, какая ему разница, кто кого заразил. Начистит ей для профилактики харю – и вся любовь.
Скорее всего, вызвал бы меня на дуэль. За осквернение чувства. Все-таки офицер.
И так бы, дурак, и не узнал. Что я его своим телом прикрыл. И весь ее огонь геройски взял на себя.
Ходил бы там, в своем Нижнем Тагиле, на «провокацию» и, приспустив кальсоны, подставлял волосатую ягодицу медсестре. А та, с нацеленным из ампулы шприцем, уже давно приготовилась. И, привычно всадив иглу, все нажимает, и нажимает, и нажимает… И вот уже протягивает вату.
Так, несолоно хлебавши, и улетел.
А с Зоей мы познакомились так. Как-то всей лабораторией провожали на материк сослуживицу, начали еще на работе, а продолжили уже на дому. Эта сослуживица когда-то была Зоиной соседкой, и, когда ей дали квартиру, в ее комнату переехал Павлуша.
И тут вдруг и нарисовалась Зоя; оказывается, пришла за ключами, будет во время отпуска сослуживицы поливать фикус; теперь-то все понятно: хата.
И я как только Зою увидел – так чуть ли не выронил гитару: как будто меня ударили пыльным мешком. Да так с тех пор ударенный и хожу. И если посмотреть на мою фотографию в военном билете, то как-то и не очень верится, что я интеллигентный человек.