У нас убивают по вторникам (сборник) - стр. 3

– Я находил и нахожу! – обижается Пробышев. – Но к ним не подступишься – то депутатская неприкосновенность, то такую взятку дают, что совестно отказываться. А то вообще свои. Рубак вон за год троих человек замочил.

– А я что, для удовольствия их замочил? – возмущается Рубак. – Я для дела! Согласились бы по-хорошему – я бы их пальцем не тронул. Я что, убийца по-вашему?

– Хватит пререкаться! – поднимает руку Капотин. – Суть в чем? Надо кого-нибудь из нас убить, чтобы другим стало хоть чуть-чуть страшнее. И вообще – бардак в этом деле полный. Кто кого хочет, тот того и убивает. Да еще ответственность на себя берут. Обидно даже – в прошлом году мы журналиста Зажигаева убили, а правые либералы приписали это себе. Всё должно быть под контролем, все должны видеть, что у нас сильное государство и без его ведома ничего не происходит. Теперь надо решить – кого.

– Может, проголосуем? – предлагает Переметнов.

– Тайно! – тут же уточняет Манин.

– Не тайно и не явно, – отвергает Капотин. – Лучше жребий кинуть. Я могу, конечно, и сам назначить…

– Жребий! Жребий! Жребий! – тут же раздаются голоса.

Пробышев дает для этого дела свою генеральскую фуражку.

И вот Капотин уже держит в руках фуражку и встряхивает ее.

– Все бумажечки пустые, одна с крестиком, – говорит он. – Моей фамилии нет, потому что я вам отец родной. Или кто-то не согласен?

Молчат. Все согласны.

– Ну? Кто первый? – Капотин подставляет фуражку.

Пауза.

– Чем больше листков, тем меньше вероятность, – решается Манин.

И тянет листок. Разворачивает. Пусто.

Все бросаются тащить, ободренные его словами и примером.

И все взяли свои жребии, и все с радостью рассматривают пустые листки. Но у кого же крестик?

И тут все обращают внимание на Быстрова. Невысокий человек с неприметной внешностью. Он стоит, крепко сжав свою бумажку в кулаке.

– Быстров, покажи! – требует Пробышев.

Но тот в ступоре. Смотрит перед собой остекленевшими глазами.

Пробышев пытается разжать его кулак.

– Маленький, а жилистый! – удивляется он.

Пробышеву помогают.

Быстров не сопротивляется, но и не помогает. Он даже сам с удивлением смотрит на свой кулак, будто на посторонний: что это с ним?

Наконец кулак разжат и бумажка, как и ожидалось, оказывается с крестиком.

Крестик одновременно и страшный, и какой-то кривоватый, школьнический.

– Вариант неплохой, – говорит Капотин. – Ты, Быстров, у нас сидишь на культуре, а на культуру кого угодно можно посадить, ума много не надо. Но фигура все-таки заметная.

– За что?.. – шепчет Быстров пересохшими губами. И шмыгает носом – у него насморк.