У меня есть другая - стр. 51
— Я была глупа.
— Ты пребывала в зазеркалье, не видела вещи такими, какими они были на самом деле.
Это да. Но теперь, когда иллюзии рассеялись, я могу трезво на все смотреть. А также я могу трезво смотреть на поступки Мирослава.
— Скажи честно: чего ты пытаешься добиться? — прямо.
— Уточни.
— Ты приглашаешь меня на встречу, помогаешь с бывшим… Дважды! А теперь что? У меня снова образовался долг в виде... второго свидания?
— Хм… А ты с ним так не могла?
— Что?
— Предугадывать его действия.
— А…
— Да шучу я. Ты мне ничего не должна. И тогда была не должна. Если бы не хотела — не пришла бы. Я на тебя почти не давил. И если ты захочешь встретиться снова, то… я тебе не откажу.
Не могу сдержать смущенной улыбкой, но уже в следующую секунду вспоминаю о своей проблеме, решение которой нужно срочно находить, и... уголки губ сразу опускаются, как и мое сердце.
Но если я и приму решение избавиться от ребенка, то мое решение не должно быть подпитано внезапной перспективой начать отношения с этим красавчиком.
Подъехав к моему любимому парку, мы идем бродить и болтать. В основном говорю я, кое-что рассказывая о своей жизни, но и у него кое-что проскальзывает.
— Так ты младшая из сестер.
Останавливаемся у лавочки, садимся так, чтобы видеть друг друга.
— Самая. Дарина, Альбина, Милана, Алина, Илона, а потом уже я. И каждое рождение после Дарины... уже не было праздником, — усмехаюсь.
— Почему?
— А ты разве не понимаешь? Одни девки… Ни одного наследника. А отец у нас древних взглядов. Женщина в больших и важных делах — не помощник. Он ни одну из нас к делам своим не подпустил. В определенных кругах есть даже такое понятие: «Проклятье Льдовых».
Мирослав слегка улыбается, глядя на меня и внимательно слушая. Ян никогда меня вот так не слушал. Он, как правило, что-то делал еще, когда слушал меня. Копался в своем смартфоне или смотрел телевизор. Так было всегда.
— Твоя мать героиня. Шесть детей…
— Это правда, — вздыхаю, отводя взгляд в сторону. — Мы в этом парке часто гуляли… С ней и сестрами. Она всегда была рядом. Любила нас всех. А потом… она заболела. Папа не мог смотреть на то, как она умирает. Она умерла в клинике. После чего совсем вскоре в доме появилась Мария. Мне… мне до сих пор ужасно стыдно, — качаю головой и опускаю взгляд на колени.
— За что?
— Я… приняла ее. Мы все ее приняли. Кроме Илоны. Она сразу поняла, что эта женщина змея, которая травила нашу семью изнутри, по чуть-чуть, и отцовский бизнес. Ой… — часто моргаю. — Что-то я… лишнее болтаю.
— Да брось. Не лишнее.
— Да нет, лишнее. Так и с Яном было… Я многое говорила, доверяя ему. И вот что получила. Я еще с детства себя так зарекомендовала. Излишне искренней и...