Размер шрифта
-
+

У каждой строчки свой мотив - стр. 5

и сколько у тебя детей и внуков,
Как радость примешь ты её иль муку,
И были ли о ней твои мечты,
Готов ли ты беречь её, хранить
От унижений, слёз, обид и злобы,
от зависти…
И для того лишь, чтобы
Всю до крупиц отдать в какой-то миг!
Не думая, что весь в делах, в заботе,
что дома ждут, что занят на работе.
И даже если сил уж больше нет,
Её не выключишь, как надоевший свет!
Ей всё равно,
какое время года,
хорошая ли за окном погода,
закат ли, полночь, полдень иль рассвет,
В хорошем ты иль в скверном настроении,
Здоров ли ты иль мечешься в бреду,
Богат иль беден —
всё ей безразлично!
Застанет кто-то с ней тебя с поличным?
Иль не покажешь больше никому?
Прекрасен ты? Или красив душой?
И в зеркале ты молод иль в сединах?..
По-равному —
что к дамам, что к мужчинам —
Однажды, не считая твоих лет,
Любовь
либо приходит,
либо – НЕТ!

14.03.2006

Когда нам плохо, мы приходим к матерям

Когда нам плохо,
мы приходим к матерям,
Ложась им, как и в детстве,
на колени,
Забыв о том, что в суете и лени
мы не звонили им по вечерам.
И мамы нежно тёплая ладонь
Погладит наши волосы,
и тут же
От света глаз развеются все тучи,
Что были на душе, над головой.
Мы будем долго-долго говорить,
Кого-то обвинять и возмущаться.
О том, с кем не хотелось расставаться…
А может быть, хотелось бы забыть.
Она одна поймёт нас как никто
И всей душою на защиту встанет
от зла всего,
Того, что нас так ранит,
И не предаст одна нас ни за что!
Оставшиеся силы нам отдаст,
Наполнив наш пустой сосуд любовью.
И мы вдохнём вдруг радостно, спокойно,
Направимся, расцеловав, к дверям…
Когда нам плохо,
мы приходим к матерям…

04.02.2021

Скажи мне, дед…

К 77-й годовщине военного парада 1941 г. на Красной площади

Моему дедушке Сычёву Григорию Антоновичу, участнику боёв за Москву, и всем ветеранам ВОВ посвящается…

– Скажи мне, дед, что так рука повисла,
Что ты не можешь ей отрезать хлеба?
Ответил дед:
– Ты знаешь, пуля бы́стра,
Я отдал свою руку для Победы.
Но мне не жалко.
Стоя под Москвою,
Любой из нас готов отдать был жизни,
Москву родную заслонить собою
И не пустить туда врага-фашиста!
– А кто такой «фашист»? Скажи мне, деда.
– То чёрный ворон, что склевал бы пашню.
Кто захотел, чтобы земля горела
И чтобы мы забыли день вчерашний.
Чтобы в России дети не родились,
А коль родились – шли бы в услужение,
Чтобы Россия наша испарилась с лица земли,
Как будто наваждение.
А он – прибрал себе бы все богатства
И восседал на самой на вершине!
И чтобы все другие государства
Его вороньей стае бы служили.
– А что же дальше?
– Дальше было пламя!
Война и голод, зимы и лишения.
И кто был в силах – молод иль немолод, —
Страница 5