У бога за пазухой - стр. 14
Горько было смотреть на предков, ещё свободных, не испорченных рабским послушанием, в чьи сердца запустило свои склизкие щупальца это гадливое чувство.
Я мысленно молил Господа, чтобы дал им сил быть стойкими, не поддаваться, не опускать руки, продолжать борьбу за свою свободу, своё будущее…
Глава 3
Перемышль, Калужская область, 11 мая 2018 года
Закрыв тетрадь, Сергей потёр усталые глаза.
Ну и фантазёр же этот… Он заглянул в свои записи, которые делал по ходу чтения. Ага, Ярославин Роман Игоревич. И то не факт, что ФИО как раз его, а не вымышленные. Надо же, устаревший алфавит использовал, горе-писака. К чему такие премудрости? Чтобы читатель помучился и бросил продираться сквозь трудно поддающийся текст в самом начале?.. Интересная мысль, кстати. Значит, впереди ждёт нечто более важное.
Сергей тоскливо посмотрел на тетрадь. Нет, сию минуту возвращаться к изучению «дневника» определённо не хотелось. Он перевёл взгляд на часы. Ого, уже глубокая ночь. М-да, дешифровка старинных букв – занятие, безусловно, увлекательное, но чертовски трудоёмкое. Лучше делать это в свободное от работы время. Да только где ж его взять?
Запиликала трубка. Ермаков как раз потягивался, мечтая завалиться на диван. Вот лишнее подтверждение теории несбыточности благих надежд.
– Алё?
– Тебя что, представляться не учили? – проворчал на том конце провода Михалыч.
– А то ты не знаешь, кому звонишь. Что стряслось опять?
– Бабёнку побитую доставили в ЦРБ. Говорит, что упала с лестницы. Сходи, пообщайся.
– Что, сильно побили?
– Да нет, не очень. Пара синяков и разбитая губа.
– Михалыч, это ж побои. Отправь участкового, пусть поработает. Наверняка об неё муж или сожитель кулаки почесал.
– Знаю, знаю, – примирительно проговорил дежурный. – Но ты же в курсе, что ему она правду не скажет. Выдумает каких-нибудь гопников, напавших в подворотне. Участковый так всё и запишет. А зачем вам лишний глухарь?
В принципе, всё логично, висяки оперативникам не нужны, но чувство собственного достоинства не позволяло так легко сдаваться. Сергей открыл было рот, чтобы выдать очередное возражение, как Михалыч вдруг добил его контрольным убийственным аргументом:
– К тому же в хирургии наш порезанный утопленник очухался. Врач сказал, что можем с ним поговорить. Заодно и его опросишь.
– Э-э-э… – Надо было что-то сказать, раз уж раззявил рот. Не закрывать же просто так. – Участкового всё равно дай. Не собираюсь у него хлеб отбирать.
– Да он тебя уже на улице ждёт. Покурить вышел. Так что давай, спускайся.
Побитая бабенция упиралась недолго. Сдала своего муженька, драчуна и пьяницу, по полной программе. Поплакалась Ермакову, что постоянно ходит битая, и он, благополучно передав её участковому, с чистой совестью направился в хирургию.