У беды глаза зелёные. Том 1 - стр. 67
— Здесь мои друзья, — конкретизировать кто её друзья Бестла не стала, делая тонкий намёк, что в их число входит и сам принц.
Такая наглость просто восхитила Кана, и он с новым интересом присмотрелся к девушке.
— А Вир — мой парень, — продолжила она, очаровательно надув губки и улыбаясь всем и одновременно никому, — поэтому я просто обязана была поддержать его. Да и всем вам не помешает женское общество, — кокетливо поправив локон чёрных волос на аппетитной груди, она томно стрельнула взглядом, вроде и не смотря ни на кого конкретно, но даря его сразу всем.
Сдавленно завистливый вздох раздался с разных сторон и только один адепт нагло поинтересовался:
— А может, бросишь своего паренька, да ко мне переберёшься: у меня и плечи пошире, да и сам покрепче буду.
Бестла обвела оценивающим взглядом парня и надула губки:
— Сила есть — ума не надо, а Вир умный и резерв у него огромный. Вот немного подучится и никто с ним в силе не сравнится. Так что, спасибо за предложение, я лучше останусь со своим красавчиком, — сильнее прижимаясь к Виру, Бестла нежно заглядывала ему в глаза, заставляя подыгрывать себе и улыбаться в ответ.
На эти слова грянул дружный гогот, разрядивший обстановку.
— Боевая девка, — раздалось из толпы, и это утверждение подхватили остальные, принимая Бестлу в свой круг.
Незадачливого ловеласа хлопали по плечам и выражали соболезнования. Парень оказался беззлобным и не злопамятным: он смеялся вместе со всеми и ерошил волосы на затылке.
— Меня зовут Люк, Люк Форджепит, я, вроде как, не по очереди, но всё же, — высоко подняв бутылку над головой, парень сделал пару глотков.
Так и пошло: ребята представлялись, делали глоток сока за знакомство. Принц внимательно следил за группой: как расслабляются лица и плечи, как появляются дружелюбные улыбки и разговор становится общим. Ни сам он, ни Стэн не могли позволить себе быть такими свободными и непринуждёнными. В преданности своего сопровождающего Кан не сомневался: не единожды пытаясь подловить его на предательстве. Но парень оказался искренне предан и честен. А сейчас ему нужны были дополнительные глаза, чтобы потом он смог сверить свои воспоминания с его.
Посиделки на поляне шли полным ходом: все уже стали близкими друзьями, смех, веселье разносились по округе, а сок и пирожки сметались с покрывал. Кто первым достал синоку, не ответил бы никто. Веселье усилилось и душа требовала песен, которые теперь лились рекой. Даже если кто-то не знал слов, всё равно подпевал, и все вместе подтрунивали над безголосыми и не попадающими в такт.