Тюрьмой Варяга не сломить - стр. 22
Голубоватые экраны сейчас были единственным источником освещения в кабинете, и в их призрачном свете смуглая кожа Мерседес приобрела фантастический сиреневый оттенок.
– До чего же ты хороша, малышка, – прошептал Ховански, вдыхая ее запах. – Ты пахнешь, как дикая кошка.
Он сидел в кресле, а Мерседес стояла перед ним, слегка облокотившись о стол. Его рука двинулась вверх по ее бедру, задирая юбку. Тело Мерседес выгнулось, сверкнули в полумраке ее зубы. Эта невероятная женщина всегда улыбалась, занимаясь любовью. Томас почувствовал дрожь в своем теле, но все еще продолжал медленно, как бы лениво ласкать ее, наслаждаясь этими мгновениями покоя перед битвой, дожидаясь, пока нарождающаяся страсть не захватит его целиком, заставляя забыть обо всем на свете: о жене, детях, карьере, об этих ублюдках-заключенных и о мерцающих во мраке мониторах. На одном из мониторов застыл интерьер двухместной камеры в блоке предварительного заключения. В камере царил мрак – нары с лежащими на них заключенными были видны только благодаря телекамере инфракрасного излучения, специально установленной в потолке под вентилятором (совершенно незаметной для находящихся внутри заключенных).
Лаская свою любовницу, начальник тюрьмы лишь время от времени поглядывал на этот экран. Двумя пальцами подцепив ее кружевные трусики, он спустил их вниз. Мерседес высвободилась из них и, раздвинув смуглые ноги, уселась к нему на колени. Ховански чувствовал, как ее ловкие пальцы расстегивают ремень на его брюках, и одновременно видел на экране монитора, как один из заключенных медленно поднялся с постели и, прихватив подушку, подошел к своему сокамернику. Женщина коснулась рукой его члена, и горячая волна возбуждения прокатилась по телу Томаса. Он изо всей силы сжал руками смуглые бедра и услышал в ответ ее тихий смех с придыханием. Краем глаза Ховански все еще следил за происходящим на телеэкране, но страсть уже почти целиком захватила его. Рванув на Мерседес белую форменную рубашку так, что с треском полетели пуговицы, он закрыл глаза и принялся жадно целовать ее высокую грудь.
Женщина склонилась над ним, закрывая его лицо своими густыми черными волосами, он почувствовал легкую боль в плече от укуса. Томас схватил Мерседес за волосы и запрокинул назад ее голову. Женщина застонала, почувствовав его внутри себя. Их любовные схватки всегда были похожи на борьбу, и ей это безумно нравилось. Он мял ее тело руками, терзал его, а она делала вид, что отбивается от его сильных рук, извиваясь в крепких объятиях, постанывая при этом от удовольствия. Возбуждение ее становилось все больше и больше, было почти невыносимым. Уже почти теряя сознание от наслаждения, она слышала, как полетело на пол что-то тяжелое, может быть, настольная лампа. Его дыхание становилось все более учащенным и прерывистым, а мышцы – все более твердыми…