Тюрьма, зачем сгубила ты меня? - стр. 8
Андрей не был большим знатоком женской моды, но мог отличить дорогую обувь от дешевой. И от него не ускользнуло, что ее сапоги стоят гораздо больших денег, чем пальто.
– Это совсем не обязательно, – сказал он, осторожно посматривая на ее спину, заметно сужающуюся книзу.
Красивая у нее спина, талия тонкая...
– Как скажешь, – она разогнулась, тряхнув мокроватыми после снега волосами.
– У тебя фен есть? – уже на кухне спросила девушка.
– Нет. Не пользуюсь. Стрижка у меня, как видишь, короткая.
– А что, в этом доме не водятся женщины? Она с интересом смотрела на Андрея.
– Нет. Жены нет. Сестры нет. Мама живет отдельно.
– Ты не говоришь, ты рапортуешь, – оттаивая, улыбнулась девушка. – Прямо как мой папа... Он у меня тоже военный. Был.
– Что, значит, был?
– Умер. Уволился со службы, загрустил и умер. Ничем никогда не болел. Но сгорел за два года...
– Бывает, – со знанием дела кивнул Андрей.
Он и сам знал несколько случаев, когда вышедшие на пенсию офицеры умирали от тоски по службе. Жить бы да радоваться, ан нет...
– Да, кстати, меня Олеся зовут... Если тебе интересно.
– Интересно. Очень. А я – Андрей.
– И где твой обещанный омлет с ветчиной? – уже совсем раскрепостившись, улыбнулась девушка.
Ела она с аппетитом, но медленно, изящно управляясь ножом и вилкой. Андрей посматривал на ее руки – кожа нежная, полупрозрачная, пальцы длинные, наращенные ногти накрашены под цвет губ.
Кофе он приготовил в чайных чашках. Обычный растворимый «Нескафе» залил кипятком, сыпанул на блюдце рафинадных кубиков, вскрыл и поставил на стол банку со сгущенным молоком. На выбор – чем хочешь, тем и подслащай. Нехитрая процедура.
– А ты кофе не варишь? – как бы между прочим спросила Олеся.
– Увы. И кофейных чашек нет. Еще не обзавелся.
– И не обзаведешься. Пока не... – Олеся замолчала, не договорив.
И Сизов не стал настаивать на продолжении.
– Холостяцкая у тебя квартира, – отпив глоток, сказала девушка. – Но уютно.
– Это потому что здесь тепло. А на улице холодно.
– Холодно, – расстроенно кивнула она. – Очень.
– А ты сама откуда?
– Оттуда, – кивнула Олеся в сторону Москвы. Немного подумав, добавила: – А если точней, с Украины. Из Донецка.
– Почти Россия.
– Почти – не считается, – невесело усмехнулась она. – Поэтому в Москве мы все равны. Что украинцы, что таджики – все одно... Только ты не подумай ничего.
– А что я могу думать?
– Ну сложился же стереотип, что если с Украины, значит, проститутка...
– Не знаю.
– Да ладно, не знаешь... Не проститутка я...
– Я тебя ни о чем не спрашиваю.
– Ладно, не спрашиваешь. Взгляд у тебя цепкий, как у мента... Ой, а может, ты из милиции? – спохватившись, Олеся смягчила тон.