Тысячелетие России: тайны Рюрикова Дома - стр. 27

Как пишет Ипатьевская летопись, «…Игорь же виде въ Половце побежены и тако с Кончакомъ въскочившае в лодью, бежа на Городець къ Черниговоу». По дороге в Чернигов, надо думать, друзьям по несчастью было о чем поговорить – ведь и сам Игорь был на 3/4 половцем, половецкий язык наверняка знал; да и видом от Кончака вряд ли отличался: ведь если у А. Боголюбского, на 1/2 половца, так ярко выражены азиатские черты лица, то у Игоря Святославича – и подавно.

И в свой, прославленный неизвестным автором, поход Игорь отправился отнюдь не из чувства сострадания к христианским полоняникам и не за поруганную честь православия, а лишь из корысти. Если верить летописцу, осознав провал свого похода, «…Игорь… помяноухъ азъ грехы свое пред Господомь Богомъ моимъ, яко много оубииство кровопролитє створихъ в земле крестьяньстеи, яко же бо азъ не пощадехъ христьянъ, но взяхъ на щитъ городъ Глебовъ оу Переяславця. Тогда бо не мало зло подъяша безвиньнии христиани: отлоучаєми отць от рожении своїх, братъ от брата дроугъ, от дроуга свого, и жены от подроужии своихъ, и дщери от материи своихъ, и подроуга от подроуг своєя и все смятено пленомъ. И скорбью тогда бывшюю, живии мертвымъ завидять, а мертвии радовахоуся, аки моученици святыи. Огнемь от жизни сея искоушениє приємши. Старце поревахоуться, оуноты же лютыя и нємилостивыя раны подъяша, моужи же пресекаєми и расекаєми бывають, жены же оскверняєми. И та вся створивъ азъ. Рече Игорь – не достойно ми бяшеть жити, и се ныне вижю местье от Господа Бога моего». Киев Игорь почему-то не вспомнил, а только Глебов, разграбленный под его началом, – видно, Игорь считал, что ответственность ложится прежде всего на руководителя, а не на подчиненных.

По мнению Ипатьевской летописи, Игорь проявил благородство, не бросив «черных людей» в степи на растерзание превосходящим силам степняков и не убежав. Но это никак не повлияло на исход сражения. И надо все же признать, доля риска после поражения для князя (родственника степняков и друга главного хана) и простого ратника несоизмерима. Бежав из плена (при «странном» попустительстве хана Кобяка), Игорь Святославич еще будет ходить на половцев – но это не будут половцы из орды Кобяка. Да и сын Игоря Святославича, тоже плененный, вынужден был взять в жены дочь хана Кончака, чтобы получить свободу. Кстати, во святом крещении невестка Игоря Святославича именно это имя и получила – Свобода…

Итак, за долгие годы существования рядом Руси и Половецкого поля на свет появилось несколько поколений метисных князей. Но дело не столько в разрезе их глаз, цвете кожи и т. д., сколько в отношении «новых русских князей» к своим подданным в своем собственном уделе и в отношении «новых русских князей» к единству Руси вообще.