Тысяча поцелуев - стр. 7
Он очень быстро понял, что интерес к шмелям не увеличивается с возрастанием количества шмелей. То же касается и лягушек.
– Отец внизу, – предупредил Фредди.
Хью хотел было кивнуть, но ему это не удалось, поэтому просто закрыл глаза.
– Мне стоило бы принять его…
Сказано это было неубедительно, и Фредди махнул рукой:
– Не нужно.
Минуту-другую братья молчали, потом Фредди встрепенулся:
– Вот, выпей еще воды. Ты потерял много крови, поэтому так слаб.
Хью проглотил еще несколько ложек – боль в горле была адской.
– У тебя перелом бедренной кости. Доктор сказал, что она раздроблена. – Фредди откашлялся. – Боюсь, ты застрял здесь надолго. Бедренная кость самая крупная – понадобится несколько месяцев, чтобы она срослась.
Фредди врет – слышно по голосу, – а это означает, что на выздоровление уйдет гораздо больше времени. Не исключено, что нога вообще не срастется и он останется калекой. Вот будет забавно…
– Какой сегодня день? – прохрипел Хью.
– Ты лежал без сознания трое суток, – ответил Фредди, правильно истолковав вопрос.
– Трое суток!.. – в ужасе повторил Хью. – Господи боже!
– Я приехал вчера – меня Корвилл уведомил.
Хью снова попытался кивнуть: вполне естественно, что именно дворецкий дал Фредди знать о ранении брата.
– Как там Дэниел? – спросил Хью.
– Лорд Уинстед? – Фредди помялся. – Его нет.
Глаза Хью широко раскрылись.
– Нет-нет, ты не так понял: он не мертв, – поспешил заверить брата Фредди. – Плечо повреждено, но ничего страшного – поправится. Просто покинул Англию, вот и все. Отец пытался добиться его ареста, но тогда ты еще не был мертв…
«Еще»! Забавно.
– А потом… честно говоря, не знаю, что отец ему сказал. Он приехал повидать тебя на следующий день после случившегося. Меня не было, но Корвилл говорил, что Уинстед пытался извиниться, а отец ничего не пожелал слышать. Ты же его знаешь… – Фредди неловко откашлялся. – По-моему, лорд Уинстед отправился во Францию.
– Ему следовало бы вернуться, – прохрипел Хью. – Он не виноват: дуэль затеял я.
– По этому поводу тебе лучше потолковать с отцом, – пробормотал Фредди. – Я слышал, он намерен выследить и арестовать Уинстеда.
– Во Франции?!
– Я даже не пытался его урезонить.
– Ну разумеется.
Да и кто может урезонить сумасшедшего?
– Все думали, что ты при смерти, – пояснил Фредди.
Понятно. И это самое ужасное.
Маркиз Рамсгейт не мог выбирать наследника: право первородства обязывало его передать титул, земли, состояние – словом, практически все, что входило в майорат, – Фредди, но все знали, что если бы выбор был, то он предпочел бы Хью.
Фредди в свои двадцать семь еще не был женат. Хью хоть и надеялся, что брат когда-нибудь женится, но знал, что ни одна женщина в мире не сможет привлечь его внимание, и принимал это. Не понимал, но принимал. Как было бы хорошо, если бы брат тоже сознавал, что все еще может жениться, исполнить свой долг и снять тяжкое бремя с плеч Хью. Наверняка есть женщины, которые будут счастливы, если муж перестанет посещать их спальню после рождения наследника.