Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества - стр. 40
В свою очередь, из некоторых российских монастырей в Руссик в качестве дара присылали чтимые иконы. При начале постройки нового корпуса келий для русской братии и Покровского собора из Нило-Сорской пустыни иеромонахом Никоном (в схиме Нилом), прославившемся своею подвижническою жизнью, была прислана чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери. На ее обороте имелись надписи: «1) Посвящается в Русский Святогорский монастырь святая икона сия, по благословению Пресвятыя Богородицы. 2) Сия святая икона, писанная в 1825 г. от воплощения Бога Слова, в великой России, в Кривоезерской общежительной пустыни грешным иеромонахом Никоном, и ныне еще находящимся в Нило-Сорской пустыни, который и усердствует, по особенному Промысла Божия внушению, благодати причастную, икону сию в св. обитель св. Великомученика и Целителя Пантелеймона – Русскую, что на св. горе Афонской, в вечное наследие благоволением Бога и Пресвятыя Богородицы. Аминь. В лето 1850-е месяца ноября в 8-й день сие подписал убогий старец Нило-Сорския пустыни иеромонах Никон». После этих надписей был помещен портрет о. Никона со свитком в руки, в котором написано: «Помяни мя, о, Владычице Богородице, во Жребии Твоем, раба Твоего Никона!» Под портретом имелась еще одна надпись: «Виждь, Владычице, усердное исполните воли Твоея; благоволи удостоити мя недостойнаго спасаемых доли, матерски о сем умоляющи Твоего Сына и всех Творца!»[143]
После получения этой иконы старцы монастыря отправили иеромонаху Никону письмо, в котором просили, чтобы он объяснил по мере возможности, какое особенное внушение и благоволение Божие и Царицы Небесной было в препровождении в монастырь святой иконы.
В ответном письме от 12 декабря 1852 г. отец Никон объяснил следующее: «Святая эта Владычицы икона писана моим недостоинством около 30-ти лет тому назад, когда я был еще иеродиаконом и жил в Кривоезерской пустынной обители (Костромской] губ[ернии]), где находится чудотворная икона Божией Матери Иерусалимския, которую сподобился я, недостойный, возобновить. По происходящим до днесь многим чудотворениям от сей иконы, я по силе немощи моея, со всяким усердием и верою, начал писать верную (кроме меры) копию с той чудотворной иконы и помощию Владычицы совершил. При самом освящении тоя было знамение и некто нечто прорек о ней, что уже ясно и сбылось. Вслед за сим многия совершались благодатныя действия.
Когда же по воли Божией я, убогий, переселился в обитель, почти вовсе запустевшую, препод. Нила чудотворца Сорскаго,– и эта св. икона всюду была неразлучна с моим недостоинством; а во время испытания моего в Иверском монастыре (Новгородской губ[ернии]) она была единственное пристанище и успокоение утомляемому волнами скорбей; это – пластырь сердцу и душе. Но что много говорить? Видел я силу благодатную, явно пребывающую при этой святой иконе, – глас, сказание… целение болезней, от огня спасение и иная чудеса. Никогда и никаким образом не намерен я был разлучиться по жизнь мою с этим спасительным сокровищем; но Промысл Божий и Пресвяты я Его Матери устроил иначе. Веруйте, отцы святые, и не сомневайтеся, что эта святая икона вашей обители дарована от Промысла Божия и благоволением Небесной Царицы, а подробного о сем описания от моея худости не приложите требовать. Но да не оскорблю вас, еще мало о сем нечто скажу.