Тысяча и одна ночь. Том XV - стр. 38
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Девятьсот пятьдесят восьмая ночь
Когда же настала девятьсот пятьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что госпожа Джамила пошла к невольницам и сказала им: «Поднимайтесь, мы пойдём во дворец». И они спросили: «Как же мы уйдём сейчас – ведь у нас обычай проводить здесь три дня?» – «Я чувствую на душе великую тяжесть, как будто я больна, и боюсь, что это будет для меня тягостно», – отвечала Джамила. И невольницы сказали: «Слушаем и повинуемся!» И надели свои одежды, а потом они пошли к берегу и сели в лодку. И садовник подошёл к Ибрахиму (а он не знал о том, что с ним случилось) и сказал: «О Ибрахим, нет тебе удачи в том, чтобы насладиться её видом. Она обычно остаётся здесь три дня, и я боюсь, что она тебя увидела». – «Она меня не видела, и я не видел её – она не выходила из домика», – сказал Ибрахим. «Твоя правда, о дитя моё, – сказал садовник. – Если бы она тебя увидела, мы бы, наверное, погибли. Но побудь у меня, пока она не придёт на следующей неделе, ты её увидишь и насмотришься на неё досыта». – «О господин мой, – сказал Ибрахим, – у меня есть деньги, и я за них боюсь. Со мной люди, и я боюсь, что они найдут моё отсутствие слишком долгим». – «О дитя моё, – сказал садовник, – мне тяжело с тобой расстаться!»
Конец ознакомительного фрагмента.