Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи - стр. 29
Хороший актер сумеет сыграть доверительный шепот так, чтобы его было слышно в задних рядах. Бланш – никудышная актриса…
Мы учимся у пациентов. Наши сегодняшние страдания мы часто находим в их прошлом опыте.
Наши отношения строятся на ошибке, изначальной систематической ошибке, порождающей их ложное толкование. Вы думаете, что мы здесь ради вас. В некоторых случаях это правда. В других – и их куда больше – нет. Мы вас лечим, вы нас исцеляете.
Когда больной лежит в палате и ты ухаживаешь за ним, его жар для тебя как кузнечный горн: он размягчает металл, из которого ты сделан, чтобы затем вернуть ему первоначальную прямизну. Здесь, в больнице, все от чего-нибудь лечатся.
Жар-птица задумчиво почесала затылок:
– Что меня спасло от страданий любви? Прежде всего другая любовь, еще сильнее первой, весом три четыреста, непрерывно сосавшая грудь. А что мне реально помогло? Вы действительно хотите знать?
Бланш жадно посмотрела на нее и кивнула. Пациентка сладко зажмурилась и объявила:
– Камерунец, самый здоровенный, каких я только видела!
Они расхохотались, а я кашлянул, чтобы обозначить свое присутствие. Лицо Жар-птицы осветилось. Она протянула ко мне руки. Пальцы ее горели. В комнате было адски жарко! Я взглянул на подносы с едой. Она не притронулась ни к завтраку, ни к обеду.
Парадокс: я так и не научился обращаться к ней на “ты”, зато стал позволять себе некоторые вольности. И теперь грубо на нее наехал:
– Ну-ка, ешьте! Вы что придумали? Воображаете, что сумеете выжить с пустым животом? Вам есть не хочется? Ничего, заставьте себя… Или я вас заставлю, и это будет очень неприятно. Вам нужно набираться сил. Берите пример с Галактус.
Галактус, пожирательница миров, – пациентка Анабель.
На втором этаже у нас отделения гастроэнтерологии и диабетологии. Анабель тогда лечила одну женщину, которая при росте 1 м 59 см весила 296 кг. Мадам Блэкхоул. Я дал ей прозвище Галактус, пожирательница миров, потому что она буквально растекалась по поверхности земли. Ее вес представлял собой ОГРОМНУЮ проблему. У нее было затруднено дыхание. В автомобиль для транспортировки больных и раненых (такая красно-желтая веселенькая машинка) она не поместилась, пришлось везти ее в фургоне для скота. Мадам Блэкхоул не разговаривала, она только ела и смотрела телевизор. Ее муж, маленький хилый человечек, приносил ей тайком зефир и пачки сливочного масла, которые она сосала как эскимо. Психиатр был категоричен: по его части все в порядке. Ничего, даже депрессии нет. Мадам Блэкхоул была совершенно счастлива: она смотрела на экран и лакомилась сливочным маслом вприкуску с зефиром. На завтрак она поглощала две миски мюсли, потом два багета, в полдень – две курицы целиком, включая мозг из косточек. Вечером приканчивала три кастрюли – равиоли, жареные утиные сердечки, шоколадный мусс.