Тысяча Граней. Инкарнация - стр. 19
– Наверно, мы больше не увидимся, красавец.
– Мррряяу.
– Угу, и я того же мнения, что бы ты там не имел ввиду, – я улыбнулся.
Кот слегка приоткрыл глаза.
– Прости, ничего вкусненького для тебя не прихватил.
Рыжий снова закрыл глаза, отдавшись во власть кошачьего удовольствия.
– Ладно, бывай.
Я встал и резко зашагал прочь. Резко, чтобы котяра не увязался за мной. Когда я ухожу быстро, он понимает, что следовать за этим человеком – дохлый номер: ничего от него уже не дождёшься.
– Мрряяу, – раздалось за спиной.
Я обернулся. Рыжий сидел на ступеньках, дёргал хвостом и щурился из-за солнечного света.
– Пофигист, – я усмехнулся. – Пока, Рыжий.
* * *
Гора гигантской приплюснутой шапкой возвышалась над посёлком. Ну-у… как гора?Семь сотен метров над уровнем моря не так уж и много. Это ж не вечнозанесённые снегом пики Муровдага и Шахдага, которые стоят за хренсот километров от столицы в горных районах. Хех, наша горка даже имени не имеет. Ладно, меньше слов… полезли.
Карабкаться не приходилось. Если идти спокойно, так и вовсе увеселительная прогулка. Только с камешками под ногами надо быть аккуратнее: покатятся, поскользнёшься и привет – мордой об землю, если руками не успеешь удержаться – ими я придерживал лямки рюкзака.
Солнце висело уже довольно высоко и нещадно припекало. Но уже тут – на первой четверти пути было заметно прохладнее: с горы дул Хазри. Пока шёл по посёлку, ветер почти не ощущался, а тут – свирепствовал, будто всеми силами пытался помешать мне. Редкие травинки, колючки и цветы дрожали от порывов, словно исполняли какой-то гипнотический танец.
Примерно на середине пути располагалась широкая скалистая возвышенность. Если подойти к ней со стороны склона, то забраться на неё будет сложно – стена почти отвесная высотой примерно в шесть десятков метров. Пришлось обходить – сзади имелся более удобный путь. С возвышенности, как с балкона, открывался потрясный вид.
Оказавшись наверху, я присел немного отдохнуть. Ветер по-прежнему бесчинствовал, поэтому я расстегнул рюкзак и, достав ветровку, надел. Так-то лучше.
Посёлок внизу, в долине, отсюда смотрелся как на ладони. У подножия горы сплошной волной стояли одно-, двухэтажные дома деревенского типа. Ещё ниже уже высились более современные блочные дома в три, пять и девять этажей. За полоской железной дороги, которая и являла собой границу посёлка, раньше простирались болота и пустоши. Сейчас и там уже были разные строения. Огромные болотистые пространства в своё время осушили, засыпав грунтом и камнями – создавали место для торговых комплексов… по мне так просто построили массивную крытую базарную площадь. Ну а дальше на юг, до самого горизонта, блестело в лучах летнего солнца Каспийское море. А над ним нависало бескрайное голубое небо, испещрённое инверсионными следами пассажирских самолётов. Слева хмурилась серая горная стена, отделявшая столицу от остальных поселений. Справа за водохранилищем тянулись к небу два пика, которые в народе называли Бакинскими ушами. В древности, когда караванщики видели эти пики, они вздыхали с облегчением, ибо горы были своего рода знаком: путь почти окончен, столица рядом.