Размер шрифта
-
+

Тяжкое золото - стр. 42

– Уложить надо его кому-то, иначе…

«Верно балакаешь, но предлагать одно, а у самого кишка тонка – чужими руками норовишь. Душонка-ка у тебя, Рома, видать, скверней, чем представлялась. Видал, как за свою шкуру поднялся», – подумал Упырь.

Проха, Клин и братья молчали, но внутренне соглашались с высказываниями Упыря, Рябого и Пестрикова. Подвергать себя риску никому не хотелось.

Егор вышел из зимовья, в руке держал закоптелый котелок.

– Тут недалече ключик есть, пойду, воды наберу.

– Пошли вместе, компанию составлю, лицо всполосну, – предложил Упырь.

Упырь с Егором скрылись за кустами и деревьями, остальные же проводили их взглядом, зная, что с ключа вернётся только один из них – Упырь. На душе было скверно, но что поделаешь, коль каждый думал за себя.

Упырь вернулся через несколько минут. В руке нёс котелок с водой, в глаза никому не смотрел. Хмуро скомандовал:

– Перекур окончен, давай осваиваемся.

В зимовье тесно, а убранство и того бедное: маленький дощатый столик, пара широких деревянных нар, застеленных старыми и потёртыми оленьими шкурами, махонькая печурка, оконце перетянуто мочевым пузырём какого-то животного.

– Мала, но хороша изба, всё не на улице, – выразил своё мнение Проха, а сам размышлял: каким же образом Упырь убил охотника, ножом или задушил? Об этом, наверное, думали и остальные, но молчали, а только искоса порой поглядывали на Упыря, удивляясь его хладнокровию.

Привязали лошадей, нарвали свежей травы и бросили на корм. Вещи снесли в зимовье.

На вечернем застолье появились хлеб, сало, лук и фляжка с алкоголем.

Упырь налил всем в кружки спирту.

– Чистый аль разведём? – спросил он.

– За удачу можно и чистый, – за всех ответил Рябой.

– Тагды за фарт! – произнёс короткий тост Упырь.

Выпили. Кто потянулся сразу за хлебом и поднёс к носу, втягивая в себя его запах, кто, прежде чем закусить, занюхивали рукавом и при этом от удовольствия кряхтели. Про хозяина избушки никто ни разу не обмолвился, будто человека и не было. Упырь же рассуждал: «Пусть братва свой страх в животе носит, пусть знают, на что способен Рябов. Вожжи над ними держать надобно тугие, иначе порядок в банде нарушат. Чтоб как сказал, так и было исполнено».

Насытившись, Упырь распорядился:

– Пожрём, а дремать не все разом, на стреме поочерёдно и востро смотреть, чтоб мышь слышна была.

Ночь окружила зимовье тьмой, а в ней утонули и путники со своими мыслями и надеждами.

Рябой спал, и приснился ему под утро страшный сон. Будто плывёт он в лодке по большой реке, вода в ней бурная и тёмная. И попал Рябой в сильный водоворот, крутит лодку супротив воли вёсел, перевернулась лодка. Тянет водоворот Рябого ко дну, сил уж больше нет, раз за разом с головой окунается. Якобы кто его за ноги тянет вниз и цепко, никак не может он избавиться от силы неведомой. Вот снова его потянуло ко дну, а вода в реке стала ещё черней и противно затхлая, захлёбывается Рябой. Вдруг видит: чуть поодаль Упырь и тоже в воде барахтается и вроде как к берегу уже подгребается. Заорал Рябой, что есть духу: «Упырь, спаси! Спаси!..» Встрепенулся Рябой, проснулся, вскочил, открыл глаза, всех разбудил своим возгласом.

Страница 42