Тяжесть короны. Князья и воины - стр. 42

Вот когда летописец начертал о страшной беде, на них надвигавшейся, то стало ясно, что не было с этой бедой сладу, хотя год обещал «Миру быть», но знали они, что очень скоро совсем о другом писать придется, и все перемен страшных ожидали с нескрываемой тревогой. И Бояре, которые недавно еще готовы были с юным князем посчитаться, замолчали и отступили все равно. Нет, теперь ему вовсе не хотелось этого, не хотелось властвовать и решение принимать.

– Раз такая судьба Даниилу выпало, то тому и быть следует, – так решили думные бояре его в те дни, никто не хотел больше этому противиться. И споры внутренние сами собой прекратились, все ожидали более скверного и страшного дела.

Но не последними были черные гонцы в Галиче. Один из них заявился с самым страшным известием. Он долго, словно все еще задыхался от дыма, говорил о развалинах Киева, превращенного в руины после татарского набега.

– Ничего не осталось, – сокрушался он, могилу Ярослава уничтожили они, от Софии только стены и остались одни, страшно смотреть на то, что там теперь было.

И поднялся в тот момент Даниил со стола своего и спросил удивленно, то ли гонца, то ли самого себя.

– Но зачем нам стены, почему нужно было храмы наши крушить? Варвары, одно слово, повторял он глухо, и все молчали после этих слов. Никто ничего не решался сказать больше.

– Киев, град, который всегда был священным, и для отцов, и для дедов их, как же такое могло происходить? Кто посмел разрушить его. Ему казалось, что власть великого князя исчезла вместе с городом, он оставался один на один с лютой силой, с которой никто не сможет сладить. Рухнуло призрачное единство, хотя его не было давно прежде.

Киев объединял русские земли, пока он был, и все они вольно или невольно оглядывались на этот град. Теперь ничего этого больше не оставалось у них и никогда не будет. Никак не мог успокоиться Даниил, он знал, что где-то в Новгороде есть Александр, не забывший своей громкой победы. И неважно кого из них раньше, а кого позднее покорит татарский хан.

Но Даниил понимал, что время ему дается недаром, нужно сделать что-то для того, чтобы спасти эти земли от разорения и уничтожения, даже если это трудно или почти невозможно. Стало легче оттого, что еще не все потеряно. Но бес появлялся только, когда ему самому этого хотелось. Даниил пребывал почти в отчаянии, он никак не мог найти решения. Он ждал страшных известий, и никак не мог определить насколько страшной может оказаться опасность.

Остается ли ему еще что-то или все и навсегда потеряно, знать это было уже невозможно.