Тяжесть короны. Князья и воины - стр. 4

Был день. Один из тысяч дней в году. В обычном, ничем не примечательном, году. И запомнился он всем только тем, что в тот день на рассвете в Галиче появился черный монах. Монахи не были редкостью в те времена. Но этот сразу показался особенным, ни на кого другого не походил он, словно на нем отметина, какая странная была.

Казалось, что твердил он, хотя все время молчал, что вместе с ним в этот мир придет что-то новое и неожиданное, хотя текли десятилетия, а ничего не происходило в мире, и казалось, что произойти не могло. Но не каждый день тень не тень человек ни человек в черном появляется здесь. Словно повинуясь какому – то страшному зову, стали люди сходиться вокруг него, и ждали они, когда и что он говорить станет.

Пока он молчал, то ли ожидая, когда люди соберутся, то ли наоборот не собирался ничего им говорить. И они тихонько шептались, пытаясь понять, что это такое за явление, откуда оно появилось, и что может значить.

И вдруг так же неожиданно заговорил он. Многие вздрогнули в тот миг. Потому что и голос был какой-то странный и глухой, будто из ямы или бездны он раздавался.

– Все собрались вы, люди добрые, и должно быть известно вам, что ни с добрыми вестями прихожу я, а в такую годину особенно, ничего хорошего ждать не приходится. Видел я, как бились в бешенстве кони вороные, и весь мир прахом пошел. Недобрые, окаянные времена наступают для вас, голод, пожары и мор впереди. И скоро ждем мы конца света, как в писании сказано. Будет все гореть в адском пламени, которое татарва поганая разожжет. Вы забудете, а внуки ваши никогда не узнают о свободе и вольности славянской. Былины героические несбыточными сказками покажутся.

Все меняется, и жизнь ваша переменится до неузнаваемости, да только в худшую сторону, на столетия никакого просвета не будет, и живые будут завидовать мертвым. Долгим и тяжким будет ваше рабство непосильное, – еще раз повторил он, словно убедить их хотел в том, что правду он говорит.