Тяжелые времена - стр. 22

– Потому, что они души друг в друге не чаяли. Потому, что они были неразлучны. Потому, что до нынешнего дня он, казалось, только ею и жил. – Чилдерс подошел к пустому чемодану и заглянул в него. У мистера Чилдерса и мистера Киддерминстера была очень своеобразная походка: ноги они расставляли шире, чем простые смертные, и усиленно подчеркивали, что колени их утратили способность сгибаться. Такая походка отличала всю мужскую половину цирковой труппы и служила признаком постоянного пребывания в седле.

– Бедняжка Сесси! – сказал Чилдерс, поднимая голову от пустого чемодана и встряхивая пышной шевелюрой. – Напрасно он не отдал ее в ученье. Теперь она осталась ни при чем.

– Такое мнение делает вам честь, – одобрительно сказал мистер Грэдграйнд. – Тем более что сами вы ничему не учились.

– Я-то не учился? Да меня начали учить с семи лет.

– Ах вот оно что, – обиженно протянул мистер Грэдграйнд, словно Чилдерс обманул его ожидания. – Я не знал, что существует обыкновение учить малолетних…

– Безделью, – ввернул с громким хохотом мистер Баундерби. – И я не знал, черт меня побери! Не знал!

– Отец Сесси, – продолжал мистер Чилдерс, даже не взглянув в сторону Баундерби, – вбил себе в голову, что она должна получить невесть какое образование. Как это взбрело ему на ум, понятия не имею, но засело крепко. Последние семь лет он только и делал, что подбирал для нее какие-то крохи ученья, чтобы она хоть немножко знала грамоте, ну и счету.

Мистер Чилдерс вынул одну руку из кармана, потер щеку и подбородок и устремил на мистера Грэдграйнда взор, выражавший сильнейшее сомнение и весьма слабую надежду. Чилдерс с самого начала, ради покинутой отцом девочки, пытался задобрить мистера Грэдграйнда.

– Когда Сесси поступила в здешнюю школу, – продолжал он, – ее отец радовался, как ребенок. Я не понимал, чему он, собственно, радуется, ведь мы кочуем с места на место и здесь остановились только на время. А он, видимо, заранее все обдумал. Он и всегда-то был с причудами. Должно быть, он решил, что этим устроит судьбу девочки. Если вы, паче чаяния, пришли сюда, чтобы сообщить ему, что хотите чем-нибудь помочь ей, – сказал мистер Чилдерс, опять проводя рукой по лицу и глядя на мистера Грэдграйнда с сомнением и надеждой, – то это было бы очень хорошо и очень кстати; как нельзя лучше и очень, очень кстати.

– Напротив, – отвечал мистер Грэдграйнд, – я пришел сказать ему, что среда, к которой принадлежит его дочь, делает дальнейшее пребывание ее в школе невозможным и что она не должна больше приходить на занятия. Но ежели отец в самом деле бросил девочку без ее согласия и ведома… Баундерби, я хотел бы поговорить с вами.