Тяжелые будни оракула - стр. 35
У меня перехватило дыхание, в коленях появилась предательская слабость, в горле пересохло. Дважды за день оказаться застигнутой врасплох проницательным аристократом – уже чересчур. Все в моем теле выдавало оторопь и смущение. Вскоре на смену им пришла злость на себя за неумение держать эмоции под контролем.
Я нервно сглотнула, чтобы смочить гортань, и прошептала:
– Откуда?..
Поздний гость, наоборот, был доволен собой. Он прислонился плечом к стене, сложил руки на груди и выдал бодрым голосом:
– Сопоставил произошедшее. К тому же у Коллин большая часть эмоций написана на лице. Она начинает говорить, и уже ясно, что у нее на уме. Еще при первой встрече я осознал, что старая знакомая рассматривает меня в роли жениха. Дело не в деньгах. Причина явно в ее возрасте и положении, занимаемом мной в обществе. Лишний раз убедился, когда пригласил Коллин на обед. Поэтому нет ничего удивительного, что она бросилась к вам с намерением узнать, ждет ли нас совместное будущее. Вы предпочли солгать, чем сказать правду. Неужели настолько принципиальны? Дружба дружбой, а служба службой? – хмыкнул он и сощурил глаза, точно хотел прочесть мои мысли либо заглянуть в душу.
– Удивлены, что в империи есть такие люди? – с вызовом посмотрела на собеседника.
– Возможно, – уклончиво сказал темноволосый аристократ. – Смею заверить вас, миссис Вудсток, что можете быть спокойны насчет Коллин. В ближайшее время я не собираюсь связывать себя узами брака. К тому же она не в моем вкусе. Мне нравятся более разборчивые в любви женщины. Думаю, вы понимаете, о чем я… – понизил он голос до томного заговорщицкого шепота.
– Возможно, – вернула ему ответ и ощутила, как щеки опалил румянец.
Харрингтон удивленно вскинул брови, помолчал немного, оторвался от стены и двинулся ко мне.
– Раз мы все выяснили и между нами не осталось обид и взаимных претензий, предлагаю забыть об инциденте.
С каждым мужским шагом меня более ощутимо накрывала исходившая от герцога сила. Подобное качество нельзя приобрести, с ним рождаются, его впитывают с материнским молоком, с гордостью отца, вызванной появлением наследника.
– Согласна, – я с трудом устояла на месте.
– Тогда позвольте откланяться. Уверен, мы больше не увидимся, – шатен взял мою руку в свою, запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони и пожелал на прощание: – Хорошего вечера! Можете не провожать. Мне известно, где выход.
Я настолько была поражена откликом тела на обычный вежливый жест, что превратилась в глухонемую статую. Как бы не хотелось признавать, но мне понравилось прикосновение губ Харрингтона. Они были мягкими, теплыми, не сухими и в то же время не такими влажными, как у Кельвина, что оставляли на коже мокрый след, вызывали неприязнь, в какой-то мере даже отвращение. Запах парфюма так же показался притягательным, утонченным, как и его обладатель. Нотки сандалового дерева в сочетании с пряными нотками кардамона, перца, что не ощущались в конторе из-за чада свечей, окутывали молодого герцога ореолом таинственности, чувственности и соблазна.