Тяжелые бои на Восточном фронте. Воспоминания ветерана элитной немецкой дивизии. 1939—1945 - стр. 19
Четыре раза я стоял часовым на южном конце Лихтерфельде, неподалеку от транспортных мастерских и от клетки, в которой жил бурый медведь. Этот зверь был подарком «Лейбштандарту» во время недавней кампании в Греции, и за ним было иногда забавно наблюдать. В другом случае я нес службу в штаб-квартире группенфю-рера СС Лео фон Йены, очень высокопоставленного и награжденного многочисленными медалями и орденами офицера, весьма типичного представителя плеяды ветеранов Первой мировой войны. Когда звонили в дверной звонок, я открывал дверь и проверял документы каждого посетителя, внося их фамилии в журнал – даже если бы это был лично фон Йена. Таковы были инструкции, и я выполнил их все без исключения. Лишь дважды расписание моих дежурств предусматривало несение караульной службы в садах рейхсканцелярии.
На 500-метровой асфальтированной полосе за казармами, известной среди новобранцев как Платфусс-аллее, проводились учения по строевой подготовке, зачастую длящиеся по нескольку часов.
– Смотреть вперед. Оружие на плечо. Марш!
И мы маршировали до тех пор, пока все команды не вошли к нам в подсознание и мы не научились выполнять их автоматически. Затем унтер-офицер громко рявкал: «Смирно!» – и мы должны были вытягивать носки ног как можно выше и переходить на торжественный марш (обычно это называлось «строевым шагом»). Наших инструкторов сопровождали музыканты полкового оркестра, которые играли Баденвейлерский марш, выбранный самим фюрером в качестве главной мелодии для «Лейбштандарта». Публично ее исполняли лишь тогда, когда он пребывал в своей берлинской резиденции.
Если кто-нибудь из нас показывал неудовлетворительные результаты, то ему назначали дополнительные «уроки». Припоминаю, как один из новобранцев не мог держать голову под правильным углом. Тогда унтер-офицер взял шнурок и привязал к уху бедняги кусок кирпича, который тот носил, пока не преодолел свой недостаток.
По вечерам, если оставалось свободное время, мы могли пойти в одну из двух столовых при казармах, где можно было купить кое-что для личного потребления – например, зубную пасту, лезвия или те же булочки. Как и многие из моих товарищей, я купил себе кепку и сразу же удалил из нее шнур, чтобы придать ей более небрежный вид. Можно было купить и пиво, и если к нам приходили посетители, то мы могли бы взять их с собой в столовую и угостить пивом. Мой брат Хорст, который был уже унтер-офицером в люфтваффе, обычно сопровождал меня до казармы. Здесь также был кинотеатр, оборудованный в длинном, узком помещении на первом этаже главного здания. Кинозал вмещал несколько сот человек, и здесь показывали все последние фильмы, включая фильм «Штуки» (пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-87»), в котором мелодия из «Гибели богов» Рихарда Вагнера наполняет новыми эмоциями пресыщенного молодого пилота, и тот вновь готов рисковать жизнью ради будущего родины. Хотя картина содержала захватывающие сцены воздушных боев, ее главный посыл был очевиден: мы тоже должны продемонстрировать такой же дух самопожертвования, как и молодой герой.