Тяга к свершениям: книга четвертая - стр. 9
– Правда?! – оживилась и очень обрадовалась женщина, которая в эту секунду уже намеревалась развернуться и уйти. – Кирилл, ты бы меня очень выручил!
– Стоимость одной копии – десять рублей, – не изменяя спокойного выражения своего лица и все с той же улыбкой на губах, заявил Кирилл.
– А… я… Как бы… – женщина совершенно смутилась, не сообразив что ответить. Подняв брови и приоткрыв рот, она растерянным взглядом, содержащим немую просьбу разрешить ее вопрос, посмотрела сначала на Кирилла, потом на Романа.
– Да это он шутит, – учтиво поспешил успокоить ее Роман.
И действительно, обведя взглядом присутствующих, женщина увидела, что все в кабинете улыбались, а коренастый мужчина так вовсе еле сдерживал в себе смех, порядком уже раскрасневшись.
Улыбнувшись уже чуть смелее, женщина посмотрела на Кирилла.
– Да конечно сейчас все сделаем. Пойдемте, пойдемте, – с самым доброжелательным и заботливым видом заторопился он, тут же вставая. Но выказанная Кириллом в этот момент чрезмерная учтивость на фоне только что отпущенной шутки выглядела настолько наиграно и фальшиво, что всем стало не по себе, и даже коренастый мужчина вдруг поморщился, совсем перестав улыбаться.
Женщина проследовала за Кириллом с видом человека, который уже и сам был не рад оказываемой ему помощи. Знай она заранее что ей, в сущности из-за пустяковой просьбы, так бесцеремонно навяжут чувство долга и обязанности, да еще и сделают это в присутствии полдюжины коллег, то не поленилась бы и сбегала на первый этаж в общую канцелярию.
– Зачем он так с ней, – сочувственно сказала девушка в брючном костюме, когда они вышли.
– Да не говори! – незамедлительно и с нескрываемым возмущением выпалила девушка в платье. – Нет, просто, для чего надо было предлагать помощь? Ну не хотел ты вставать, сидел бы и молчал – тебя же никто за язык не тянул! А ей куда уже было деться – не откажешься же, когда сама попросила.
Все в кабинете замолчали. Каждый по-своему обдумывал ситуацию.
– А помните, прошлым летом у Кирилла пол лица сгорело?! – радостно оживившись, пробасил коренастый мужчина и все в кабинете, дружно восстановив в памяти это событие, разразились задорным смехом.
– Да-да-да!!! – весело и громко, чтобы его голос не затерялся в образовавшемся хохоте, воскликнул Роман. – Аккуратно так, четко пополам: половина лица белая, а половина красная-красная, ну просто как панцирь у вареного рака!
Компания захохотала еще сильнее.
В то лето, о котором вспомнил коренастый мужчина, у Кирилла очень неудачно сгорело на солнце лицо и он три недели ходил так, что если кто-то смотрел на него слева, то видел совершенно прежнего Кирилла, если же тот поворачивался правым боком, то он также видел прежнего Кирилла, но с настолько основательно сгоревшей на солнце кожей лица и шеи, что даже для стоявшей тогда жаркой и солнечной погоды ожог был необычайно сильным. Но более всего окружающих впечатлял вид анфас, где белесая кожа левой стороны его лица четко, как по линейки, граничила с ярко-красной обожженной правой половиной. В то время лицо Кирилла, и без того крайне несуразное, вызывало совершенно разнообразные реакции: от испуганных восклицаний особенно впечатлительных женщин, до откровенного хохота прямых по характеру и свободных в выражении своих эмоций молодых людей. Наблюдать все это было мучительно тяжело для Кирилла: как и многие люди с сильно развитым эгоцентризмом, которых бог при этом наградил нелепой внешностью, он болезненно переносил любые насмешки и колкости в отношении своего внешнего вида. Особенно же тяжелым для его ранимого самолюбия оказалась последняя, третья неделя, когда помимо ожога, который к тому времени сделался уже бардовым, вся левая сторона его лица начала облазить двумя-тремя слоями кожи зараз.