Ты здесь, а я там - стр. 34
Впереди появился еще один поворот налево.
– Шеф, туда поедем? – спросил Клим, сбавляя скорость.
Влад кивнул.
– Шеф, что случилось? Я ничего не понимаю.
Влад молчал. В голове возникла вязкая топь. И эта топь затягивала его в кошмар. Страшные руки тянулись из болота. Сухие и длинные. Они хватали детей и топили в мути. Дети захлебывались тиной. Дети кричали. И среди них была Яна.
Слезы текли по щекам.
Клим услышал тихий скрежет. Он не сразу догадался, что это скрипят зубы Влада.
Они свернули на новую тропу. Их немного трясло. Клим посмотрел на Влада, ожидая увидеть в его глазах надежду. Но тот продолжал слушать телефон, забыв про водителя.
– Яна? – позвал Влад.
Никто ему не отвечал.
Они углубились в лес.
Позвонил дядя Коля. Клим поговорил с ним. Дядя Коля рассказал, куда заезжал, сообщил, что видел желтый автобус, но тот стоял на заправке и номер маршрута был другой. Он все равно проверил его, однако толком ничего не узнал.
Потом отзвонилась Валя. Следом Женька и остальные. Они прочесывали округу. Кто-то ездил около озера Шарташ, кто-то заехал в лес со стороны Берёзовского, кто-то со стороны Изоплита. Они как термиты прогрызали ходы на карте окрестностей.
Следующий звонок был от Алены. На этот раз Влад ответил, не опуская своего телефона. Так и держал две трубки, как работник колл-центра.
– Привет, – сказала она, – кое-кто не хочет с тобой разговаривать…
Ну и хорошо. Если она узнает, что произошло с Яной, то, скорее всего, сойдет с ума.
– Ты сейчас… – Голос прервался. Влад спокойно слушал помехи и прорывающиеся сквозь них обрывки слов. – …ас… де… алло… йся… лад?..
Затем воцарилась тишина. Влад выключил телефон и вернул Климу.
– Связи нет, – сказал он и прислушался к своему телефону. – У меня есть. Алло. Яна… Яна… – Он говорил монотонно, как под гипнозом.
Глаза Влада смотрели в пустоту. Он видел дорогу, но не осознавал, куда она ведет. Не понимал, кто он и что тут делает… Он видел Яну. Она просила забрать ее от неправильной тети. Он хватал эту тетю за шею. Убивал ее. Душил. Бил ее в лицо кулаком, пока кости в его руке не начали трещать. Он так глубоко погрузился в это, что голос, прозвучавший снаружи, показался ему ненастоящим.