Ты за это заплатишь - стр. 7

Я вытаращился на него.

– Слава богу, хоть кто-то мне не рад, – сказал я. – А то я уже начал верить, будто меня приветствуют от души.

– В этом городке хватает неприятностей и без заезжих молодцов, то и дело хватающихся за оружие, – спокойно парировал Херрик. – Подозреваю, бессмысленно просить вас не давать нам поводов для жалоб?

– Вы все неправильно поняли, – засмеялся я. – Не такой уж я необузданный. Слушайте, если меня не задевать, я милейший парень. Лишь когда на меня наезжают, я начинаю нервничать, а когда я нервничаю, я действительно слегка слетаю с катушек.

Он задумчиво рассматривал меня.

– Прошу прощения за подобную прямолинейность, мистер Кейн. Я не сомневаюсь, что, если вас не задевать, вы ведете себя так же мирно, как и любой из нас. Но мне кажется, было бы лучше, если бы вы передумали оставаться в Парадиз-Палмз. У меня предчувствие, что кто-нибудь непременно заденет вас в самое ближайшее время.

Я уставился в свой стакан.

– У меня тоже такое предчувствие, – сказал я, – но я все равно задержусь здесь.

– Печально это слышать, мистер Кейн, – сказал он. – Вы можете пожалеть о своем решении.

Я почувствовал возле своего локтя Сператцу.

Херрик резко развернулся, прошел через зал и скрылся в фойе.

Я смотрел на Сператцу, тот смотрел на меня. Всего на миг в его глазах промелькнуло сомнение, подсказавшее мне, что он ощущает себя не в своей тарелке.

– Этот был не из вашей приветственной делегации, – заметил я.

– Не стоит из-за него беспокоиться, – сказал Сператца, сверкая улыбкой. Улыбка далась ему нелегко, но он справился. – У него в следующем месяце выборы. – Он скорчил гримасу и добавил: – Продвигает реформы.

– Кажется, он весьма заинтересован в том, чтобы Парадиз-Палмз оставался милым чистеньким городком, – сухо произнес я.

– У всех политиков имеется платформа, – пожав плечами, проговорил Сператца. – Никто не воспринимает его всерьез. Он не пройдет. Народ голосует за Эда Киллеано.

– Повезло Эду Киллеано, – сказал я.

Мы снова уставились друг на друга, затем Сператца помахал кому-то.

К нам двинулась через зал девушка. На ней был жакет-болеро из синего крепа. Юбка с восьмидюймовым разрезом на боку тоже была из синего крепа, а блузка алая. И могу поспорить: если этой блондинке случалось идти через кладбище, даже покойники выглядывали из могил, чтобы свистнуть ей вслед.

К тому моменту, когда я сумел выдохнуть, она уже стояла рядом со мной. От нее пало духами «Русская империя» – аромат, от которого учащенно бьются сердца царей. Не могу даже описать, как забилось мое сердце.

Сператца смотрел на меня с тревогой.