Ты + я - стр. 7

– Мне некогда. И вообще не люблю.

– Пожалуйста, а?

Юлька молча сердито стирала помарку ластиком.

Парень быстро вернулся с набитыми пакетами. Водрузил в центр стола красивую чёрную бутылку с золотой этикеткой. Всё окружающее пространство завалил булками в сахарной пудре, банками с паштетами, плитками шоколада, пахучими крупными яблоками. Точно скупил весь гастроном и собрался кормить Юльку неделю. Смешной!

Парень забавно прижал руку к сердцу:

– Ты студентка, а студенты – из анекдотов знаю – всегда голодные. Не отказывайся!

– Вот ещё, не подумаю отказываться. Я вправду хочу кушать.

Он толсто намазал хлеб сливочным маслом, потом паштетом, сверху увенчал сочным кольцом колбасы. Галантно щёлкнув каблуками, протянул ей.

А выпив, враз помрачнел. Шагал из угла в угол, глухо рассказывал, что пережил сегодня две большие потери. Первое – потерял водительские права (он шофёр дальних рейсов). Второе – расстался с семьёй, с женой с сынишкой. Жена – дрянь, дешёвка, требует денег, денег, денег. А сынишку – жаль. Крупненький, кудрявый, сероглазый, очень похож на него.

Ему друзья ещё на свадьбе говорили: «Ты от неё уйдешь». И вот – так и получилось. Это не жизнь, хуже каторги. Из-за пустяка грызутся. Начинает всегда она. Сынишка уже понимает всё, говорит: «Мама – бяка».

Но главное – это права! Послезавтра в рейс. Господи, как он без прав!

Юлька утешала, как могла. Со всяким может случиться, чего уж так. Они могут сейчас сесть и объявления написать… Сотню таких бумажечек… Кто нашел права, обращайтесь по адресу… Всё утрясется. И с женой помирится, и права новые получит. И будет вспоминать этот жуткий день, как чепуху собачью.

Юлька здорово утешала. Парень остановился и приобнял её.

– Чёрт, – сказал взволнованно. – Кажется, я уже нашел кое-что, получше прежнего… Самое главное – жена у меня красивая, – вздохнул он. – Как артистка, все говорят. Красивая… И сварливая – в мамашу. Так что насчёт того, чтоб мириться – это ты брось… Сынишка, ты представляешь, уже всё понимает. Говорит: «Мама – дула, кака»… Дрянь! – Вдруг со злобой что-то припомнил. – Ведь четыреста («доперестроечных» рублей. – АВТ.) в месяц чистыми приношу… А она – такое сказала! Ну, не сволочь после этого?

Юлька тихонько грызла яблоко. Получая скромную стипешу в полсотни рэ, удивлялась, на что можно тратить подобные деньжищи? Ух!.. Она зажмурилась и закрутила головой.

– В Москву ездила с тремя тыщами. Вернулась – с рублём. Я тогда словом не попрекнул. А она – цоп! Мамаше шубу за тыщонку.

«Зачем он мне это рассказывает?»

– Давай лучше почитаю тебе Лермонтова?