Ты, я и Париж - стр. 27
– Вот эта улица, вот этот дом, вот эта девушка, что я влюблен, – пробормотал Ян и виновато улыбнулся соседке слева, поджарой, несмотря на почтенный возраст, даме в элегантном брючном костюме. Дама понимающе кивнула, на холеном лице, пережившем скорее всего не одну пластическую операцию, даже мелькнуло подобие ответной улыбки. В бок снова уткнулся локоть Тины:
– Ну, так ты согласен? Нам же надо будет где-то жить.
Вообще-то, Яна совсем не радовала перспектива остановиться в отеле, в котором обитала готическая братия. Воображение рисовало картинки, одна страшнее другой. Выкрашенные в черный цвет стены были еще не самым худшим вариантом. Почему-то именно в таких мрачных красках Яну представлялся интерьер отеля. Но, с другой стороны, Тина права – им надо где-то жить, и для начала, только на одну ночь, можно смириться с черными стенами. А потом он выберет отель попрезентабельнее.
– Там хоть не очень страшно? – спросил Ян осторожно.
– Там нормально. – Тина мечтательно улыбнулась. Похоже, от прошлогодней сходки у нее остались самые приятные воспоминания. Интересно, что творится на их тусовках? Надо будет как-нибудь спросить…
Отель Яна приятно удивил. Он уже настроился на то, что предстоящую ночь придется провести в условиях, близких к экстремальным, а тут…
Аккуратный трехэтажный домик, с виду такой буржуазный, что дальше некуда. Особенно Яна поразили ярко-желтые деревянные ставни и выставленные на подоконниках цветы. Тина секунду-другую полюбовалась отелем, а потом решительно толкнула дверь.
В небольшом холле царила тишина и прохлада, за дубовой стойкой никого не было.
– Эй! Есть кто живой?! – позвал Ян. Не то чтобы он считал, что все владельцы гостиниц в Париже знают русский, просто захотелось как-то обозначить их с Тиной присутствие.
На зов из одной из дверей вышла пышнотелая румяная тетенька в простом ситцевом платье и цветастом переднике, с выпачканными в чем-то белом руками. Ян присмотрелся и понял, что это мука. Тетенька вытерла руки о передник, близоруко сощурилась, и он подумал, что вот сейчас эта добропорядочная матрона наведет резкость, рассмотрит как следует Тину и даст им от ворот поворот. Потому как скорее всего девушка ошиблась адресом, наверняка ее готических братьев принимали в каком-то другом, не столь респектабельном заведении.
Едва Ян успел додумать эту неутешительную мысль, как Клементина активизировалась, отодвинула его в сторонку и затараторила что-то по-французски. Ян, ни бельмеса по-французски не понимающий, сумел разобрать лишь «бонжур» и «мадам Роза». Удивительно, но круглое, как луна, лицо тетушки тут же расплылось в улыбке. Выдав пулеметную очередь непонятной абракадабры, тетенька – о, чудо! – раскрыла Тине свои объятия. Ян, ошалевший от такого неожиданного оборота, тихо стоял в сторонке и наблюдал, как дамы обмениваются почти родственными поцелуями и какой-то загадочной, одним им понятной информацией. Да, признаться, не ожидал он, что Тина может оказаться такой полезной: знание французского и нужные связи на чужбине. А он-то опасался, что придется нянчиться с ней, как с малым ребенком, присматривать, защищать от агрессивно настроенной по отношению к неформалам публики. А оказалось, что нянчиться с девчонкой не нужно. Да и публика, судя по всему, к таким вот нестандартным относится терпимо, а если судить по этой луноликой матроне, так даже с симпатией. Европа. Цивилизованное общество…