Ты, я и Гийом - стр. 41
Я тяжело вздохнула и отправилась вверх по улице Ленина – ныне Университетской – к кремлю. Погода стояла чудесная – не по-летнему трепетная и нежная.
Только злостный самоненавистник поехал бы на моем месте сразу домой.
Глава 5
Конечно, Карим в данном случае был не лучшим собеседником. Но сейчас это не имело значения – лишь бы с кем-нибудь поговорить. И чем скорее, тем лучше.
Мой приятель, с которым за четыре года знакомства у нас сложились добрые дружеские отношения, работал в кремле. Точнее, снимал несколько комнат под свою мастерскую в здании, предназначенном для организации различных выставок.
Сколько себя помню, там вечно шел ремонт, и никаких выставок отродясь не проводилось. А чтобы помещения зря не пропадали, в них разместили архивы, бухгалтерию и прочие подсобные хозяйства правительства Республики Татарстан. Сложно сказать, как попал в эти кулуары Карим, но факт оставался фактом – его ювелирная мастерская располагалась не где-нибудь, а в самом сердце Казанского кремля.
Познакомилась я с Каримом случайно. На улице. Шла через Черное озеро к университету, и вдруг дорогу мне преградил невысокий молодой человек типичной татарской наружности с ярко-алой розой в руках. «Это мне?» – «Вам». – «За что?» – «Просто так». Банальней не придумаешь. Но отчего-то на душе сделалось тепло. Мы разговорились.
Внешне Карим меня не восхитил. К тому же на том этапе жизни в голове моей прочно застрял один-единственный мужчина, Славик, которого я только-только довела до загса, наслаждаясь теперь чувством состоявшегося собственника. А еще было у меня предубеждение против мужчин татар, которые все как один придерживались сложившихся веками семейных традиций, построенных на принципе: «Женщина создана, чтобы служить мужчине», и демонстрировали это прилюдно.
Однако галантное начало и последующее церемонное представление: «Карим. Придворный ювелир» – сделали свое дело. Любопытство (какой еще придворный?) взяло верх. Мы прогулялись по парку, поговорили, я получила приглашение в любое время заглядывать в гости – в мастерскую, а Карим – номер моего домашнего телефона. Я была уверена, что он не позвонит, вот и написала, не подумав, настоящий номер. Обычно в таких случаях принято было увиливать от ответа или одаривать молодого человека произвольным сочетанием ничего не значащих цифр. Но последний прием мне давался нелегко – не могу совсем уж нагло врать, глядя в глаза человеку. О том, что я всего лишь неделю назад вышла замуж за любимого человека, своему случайному знакомцу я не сказала. Зачем? Вряд ли мы увидимся еще. Изменять Славику я не собиралась – все еще любила до слез, хотя за два с половиной года нервного общения с ним чувства приобрели характер хронической болезни, вечно перемежавшейся вспышками ненависти и гнева. Привыкнуть к разгильдяйству мужа, его тотальному безразличию ко всему и фирменной особенности вечно исчезать неизвестно куда в самый нужный момент было практически невозможно.