Ты внутри меня - стр. 43
Мы взяли наши цветы, я белые розы для папы, Эми – розовые для меня, и пошли вглубь кладбища. Сама я бы, наверное, не нашла папино место захоронения. Когда мы подошли к нему, я увидела стоящее рядом стеклянное строение.
– Что это? – Сердце забилось быстрее, дыхание на свежем морозном воздухе обожгло горло.
– Это могила Киры. Макс построил этот купол, чтобы ей не было холодно. Там всегда тепло, горит свет и много цветов. Если бы ты приехали позже, увидела бы и его, и наших одноклассников.
– Эми, можно я побуду здесь одна? – Я прошептала, не узнавая свой безжизненный голос. Для меня все это было слишком.
– Конечно, я подожду тебя в машине. Только какао Кире занесу. Знаешь, я бы хотела, чтобы ты его попробовала, – Эми улыбнулась и зашла в стеклянный купол, поставила стаканчик и розовые розы на могилу, прикоснулась к моей фотографии на памятнике и вернулась ко мне. – Что-то мне подсказывает, что оно тебе тоже понравится. Но это будет как-то странно, если я дам тебе отпить из Кириного стаканчика. Во сколько ты уезжаешь? Я привезу тебе его в гостиницу.
– Вечером. Но не стоит, Эми, спасибо, – я готова была умолять ее поскорее уйти, потому что сил сдерживать рыдания, у меня уже почти не осталось.
Я третий раз была на папиной могиле. Первый – когда его хоронили. Второй – перед отъездом, до аварии. И сейчас. Я просидела там, обнимая папин памятник, минут двадцать, и у меня так закоченели ноги в моих не предназначенных для сибирской зимы ботинках, что я решилась перед уходом зайти в стеклянный домик хоть немного погреться. Это было жутко. Стоять у собственной могилы. Меня покинули все вменяемые чувства.
– Что ты здесь делаешь, Аделина? – Злой голос Макса за волосы вытащил меня из внутренней пустоты. Я медленно повернулась к нему. В его руках была огромная охапка белых эустом с эвкалиптом.
– Я принесла цветы на могилу Игоря Владимировича. Замерзла и решила немного погреться, – губы с трудом говорили.
– Если погрелась, то уходи. Тебя ждет Эми, – он говорил неожиданно грубо, от его игривых приставаний не осталось и следа.
– Ты знал ее? – Зачем-то я решила помучить себя еще больше, задав этот дурацкий вопрос.
– Это моя жена. И тебе здесь не место.
– Извини. Не знала, что ты был женат. Судя по возрасту твоего ребенка и путешествиям с новой красивой девушкой, ты уже оправился от горя? Или, подожди, ты сделал Кирюшку, будучи женатым? – Я не имела права так говорить, но я хлестала его кнутом своей невысказанной обиды и пожирающей изнутри боли.
– Ты ничего не знаешь о моей жизни. Беги от меня, пока не засунул в твой милый рот обратно эти слова.