Ты вернешься! - стр. 29
Но не в данный момент, тогда я не хотел просто взять и разгромить этих чистокровных ублюдков. Правда, тогда и сейчас причины были разные. Однако, сегодня мне не нужно тайное проникновение в тыл врага. Я собираюсь появиться у их главных ворот, подняв хорошенько на уши, так, чтобы уже никак невозможно было утаить такую вопиющую наглость от своей примы. Я хочу говорить с этой жестокой сукой, и она будет говорить со мной. И сделать это можно и нужно исключительно лично. Мало того, что за все годы ни у кого из пленных не вышло выпытать ни крупицы информации о том, куда скрылась и где живет Эрин. А я не церемонился в выборе средств, особенно поначалу. Но, походу, они и сами не знали куда она подалась.
Никому из моих айтишников так и не удалось вычислить Эрин в сети, хотя рыли еще как, но она категорически отвергала интернет и соцсети, судя по всему. Не было никакой чертовой возможности написать ей даже обычное письмо. Само собой, у их поместья был почтовый адрес, чертова куча адресов целого закрытого поселка, но я уверен, что напиши я хоть миллион писем, и ни одно не дойдет до главной сучки Курта, а если и дойдет, то дрянь просто не захочет их читать. Она ведь отряхнулась от нас и всего, что было, и пошла себе дальше, и на кой ей знать, что я об этом и о ней самой думаю. Ну ничего, теперь-то выслушает, и я своими глазами увижу ее реакцию.
Как я и думал, к тому моменту, как мы подкатили к огромным глухим воротам поместья, перед ними сплошной стеной стояли их бойцы наизготовку, а над забором застыли арбалетчики, и болты у них наверняка были серебряными. Я испытал импульс придавить педаль в полик, собрав на капот с десяток саргов, но справился с собой и остановил внедорожник.
– Может, ну его на хрен? – прошептал Васька, когда я взял с торпеды распечатанное для наглядности фото захваченного юнца. – Швырни им в рожи фотку и поехали обратно. Пусть сами они к нам ползут, если он им нужен.
Но я его уже почти не слышал. Таким бешеным мандражем уже накрыло от предвкушения, аж звенело все внутри натянутыми на разрыв струнами. Я увижу Эрин. Наконец. Столько лет спустя. Я ее увижу сегодня, сейчас, не когда-то потом. Увижу, даже если она откажется выйти, наплевав на судьбу своего щенка. Пройду сквозь строй этих корчащих зверские рожи, но отчетливо воняющих жестко подавляемым страхом, Курта. Увижу ее, потому что я так решил и хочу этого. Не поверну назад, не сейчас, когда знаю, что она так близко, только помехи смахнуть и руку протянуть.
– Ты нарушил наши границы, Дикий, и тебе лучше убраться отсюда, если ты не хочешь проблем, – протявкал вместо приветствия здоровенный детина – нынешний юсбаш-сарг Курта, Дерк, кажется.