Ты – в игре! и другие ужасные истории - стр. 21
– Футболка.
– Футболка… Это что, в ней в футбол играть можно? – расхохотался Митрофан Ильич. Потом посветил свечой на джинсы. Попробовал на ощупь.
– И штаны тоже… хм… и покрой, и материя – не встречал я таких.
Рита громко хихикнула – вот ведь темнота!
– Это джинсы, – пояснил Никита, зыркнув в сторону Риты.
– И слова-то ненашенские… – отметил Митрофан Ильич и покачал головой. – Не слышал доселе. Да кто вы такие-то?
– Митрофанушка, в чем дело? – донесся сверху мелодичный женский голос. – Почему не спите? Кто это?
Потом донесся еще один, детский:
– Папенька, что случилось?
Никита поднял голову – вниз, по лестнице, спускались два неровных огонька.
– Настена, иди сюда скорей! – закричал Митрофан Ильич. – Тут такое творится! – И сразу же тон изменился: – Матренушка, тебе, пожалуй, не стоит спускаться.
– Ну как же! – ответил женский голос. – Интересно же взглянуть, что там такое. Шумно, спать не даете.
Голос у нее был негромкий, мелодичный, похожий на журчание ручейка.
– Ты только не волнуйся, Матренушка, не надо тебе волноваться! Врач запретил!
– Не торопитесь, Матрена Ивановна, – сказала Дунька.
Рита почувствовала аромат дорогих духов – примерно такие же привозила из Парижа мать.
– Все нормально, – сказала Матрена Ивановна, приближаясь к Митрофану Ильичу. – Только что ж в вестибюле-то стоять, пойдемте в большую гостиную, что ли…
– Идемте! – воскликнул Митрофан Ильич, давая знак, чтобы все следовали за ним.
Глава 4
«Да что тут происходит? – размышлял Никита. – То упыри, то убытки какие-то! Не огурцы же он имеет в виду! – В душе внезапно забрезжила надежда. – А может, это переодетые артисты из краевого театра? Тогда все понятно. Но почему обстановка другая, электричества нет… Конечно, и артисты могут со свечками бегать, но тут, кажется, на самом деле нет электричества. Тогда вообще все непонятно!»
За окном сверкнула молния, на мгновение осветив большую гостиную. Никита успел увидеть кресло, диван и висевшие на стенах картины. Озверевший вдруг ветер с шумом распахнул окно и надул из тюлевой занавески огромный белый пузырь. В зал ворвался поток свежего воздуха. Митрофан Ильич прикрыл свечу рукой, чтобы та не погасла.
– Дунька, что стоишь столбом? – закричал он. – Живо закрой окно да вытри воду! Поди, на пол натекло! Все тебе надо указывать! Головы своей, что ли, нету?
– Так кто это? – спросила Матрена Ивановна, переводя взгляд с Никиты на Риту.
– Да вот, думал, что упыри, оказалось, ошибся, – сказал Митрофан Ильич. – Но злоумышленники – это точно! Из-за них все несчастья! Как ты, Матренушка? Может, все-таки пойдешь к себе? Поди, устала?