Ты убит, Стас Шутов - стр. 19
– Эй, Дэн, ты как? ― раздался голос Киселева, парня из Резакской компашки.
– Нормально. Только держите этого, я с ним не закончил.
Кисель и Горб прижали Стаса к полу. Резак поднялся, подошел и наступил Стасу на ладонь. Боль прокатилась по руке, а затем и по всему телу. Стас скривился, но сдержал крик. Резак медленно наклонился к нему, взял иконку и повертел в руке.
– Пустите, ублюдки! ― зашипел Стас, но его все так же крепко держали.
– Ну вот. ― Резак через голову снял со Стаса шнурок. ― Теперь и маме врать не придется.
– Не смей! ― закричал Стас. ― Это моя вещь! У тебя нет никакого права!
Резак удовлетворенно улыбнулся и надел шнурок на шею.
– Неужели мне удалось рассердить нашу Барби? А всего-то и надо было стащить у нее бусики.
– Ты еще пожалеешь! ― Стас уже не владел собой. ― Ты труп, понял?
Парни загоготали.
– Ох, ох, ох! ― с издевкой сказал Резак. ― От страха я аж в штаны наложил! Ну а теперь попробуй отбери.
Последнее, что Стас увидел, ― подошву ботинка, стремительно летящую в лицо.
Резак нашел слабое место Стаса. Иконка ― все, что связывало его с прошлым и не давало задохнуться здесь.
Он должен ее вернуть.
Тот день. Ешь стекло!
1
На пятый учебный год нашу с Томой параллель перемешали, классы собрали заново. Я, Тома и Егор попали в гимназический 5 «А», а в простом 5 «Б» оказались все остальные мои друзья-койоты. Это очень огорчало. Кроме Томы и Егора, мне никто в моем классе не нравился, и теперь я охотнее проводил время с «бэшками».
Поздней осенью, незадолго до моего тринадцатилетия, отряд играл в войнушку. Мы носились по лесу и стреляли друг в друга из игрушечных автоматов, целясь в прикрепленные к груди пакеты с краской. Продырявят пакет, потечет краска ― и ты убит. Убит ― иди домой, для тебя игра кончилась.
Мы с Томой осторожно пробирались через голые колючие кустарники. Мы были разведчиками. Наша задача состояла в том, чтобы найти вражескую базу и забрать флаг.
Изо рта шел белый густой пар. Мерзлая земля под ногами заиндевела. Ступать надо было осторожно и тихо ― лагерь врагов был где-то рядом.
Заметив за кустами чужого разведчика, я прицелился и выстрелил. Мы с Томой подошли к побежденному ― им оказался Толик. Он грустно смотрел на продырявленный пакет на груди.
– Ты убит. Иди домой, ― важно объявил я, и Толику ничего не оставалось, как послушаться.
Мы направились дальше. Я искоса смотрел на Тому, шагавшую рядом с винтовкой на плече. За это лето Тома сильно изменилась: волосы стали гуще и пышнее, губы ― пухлее и ярче. На лбу появилась россыпь мелких прыщиков. Мешковатые толстовки не могли скрыть того, как изменилась и Томина фигура. Своей груди она дико стеснялась и все норовила спрятать ее под свободной одеждой. Но мне, наоборот, нравились эти перемены. Мы взрослели, и мои чувства к Томе становились сложнее.