Ты у меня под кожей - стр. 25

- Отвали от него, Жданов, – бросает Костя Стриж.

Косте-снайперу в будущей отработке отведена немаловажная роль. Он может себе позволить идти против лидера. Да и просто он – отличный парень.

- Да я ж ему добра хочу, Костян. Запомни, Василек, если Быстрова кому и даст, то мне. Готов поспорить.

Замираю. Привстаю, опираясь на руку, и поворачиваю голову:

- Давай.

- Я не баба, чтобы тебе давать, – гогочет Жданов. Смешно ему… Сплевываю на пол и уточняю:

- Давай поспорим. Она такую гниду, как ты, и близко к себе не подпустит.

Да-да. Тот давний спор был изначально об этом. А о том, что она подпустит меня – речи вообще не шло. Это потом Жданов все переиначил. И до Саши дошла уже его искаженная версия. Если бы не это, кто знает, чем бы тогда все закончилось? Может, у нас с Сашкой уже бы тоже были дети, как у всех за этим столом.

Открываю глаза и встречаюсь с ее внимательным взглядом. Осознав, что я поймал ее за подглядыванием, Сашка резко отворачивается. Старательно делает вид, что её захватила Юлькина история. Но ее щеки розовеют. Она смущена. И это трогательное смущение заставляет мое сердце биться чаще.

Саша… Сашенька. Сашка.

- А как вы познакомились?

Я, наверное, должен был быть готов к такому вопросу. Но на деле он застает меня врасплох. Саша вновь напрягается. И чтобы ее успокоить, я соскальзываю рукой со спинки дивана ей на плечо и ободряюще сжимаю.

- Александра Ивановна была моим инструктором.

- Инструктором?! Как романтично! Ребята, вы только представьте. Она – офицер, он – влюбленный солдат. Наверное, у тебя не было никаких шансов, Орленок.

На самом деле был. И не один. Но это лишь между нами с Сашей. Поэтому со смехом я соглашаюсь:

- Ни единого. Безответная любовь разбила мне сердце.

- Ох, и крепкая же ты женщина, Александра Ивановна, - восхищенно цокает Юлька. - Ринатик наш тот еще ловелас. Клянусь, в разное время в него были влюблены все девчонки в классе.

- Эй! И ты тоже?! – в притворном возмущении вскипает Димон.

- Нет, я одна устояла, – хохочет Юлька, уворачиваясь от загребущих рук мужа. - И вот еще… Александра Ивановна.

- Просто Саша, - слабо улыбается та.

И я невольно вновь возвращаюсь в прошлое. Как раз к тому дню, когда она не устояла на самом деле. Оказалось, для этого мне было достаточно загреметь на больничную койку.

Это происходит на третий день марш-броска. Легкая боль в боку, которая беспокоит меня вот уже несколько дней, становится такой интенсивной, что у меня при каждом движении темнеет в глазах. Мы отрабатываем в условиях, максимально приближенных к военным – четыре часа на сон, никаких перекусов, и сухпаек только в холодном виде, поэтому поначалу я грешу на жрачку. Никому не жалуюсь, просто молча терплю.