Ты только руку протяни… Два детектива под одной обложкой - стр. 24
Усачев молча кивнул.
– Но при этом причины у фрау должны быть слишком веские. Скажите, по вашему наблюдению между Бурлаковым и Эльзой искрило?
Усачёв ответил без раздумий:
– Я не замечал. Всё было тихо. Бурлаков, вообще, старался сестру не задевать. Она истеричка. Чуть что – ножками сучит. Но возможности у неё были. Хотя, что зря говорить? Служила она ему истово, как-то ненормально. Могла за него загрызть… Ревность? Ревность! Ревность могла быть пусковым механизмом! Надумала себе чего-нибудь куриными мозгами…
– Ревность? – Михаил удивился, – эта мысль не приходила мне в голову. Вы, хотите сказать, у Олега Олеговича перед Эльзой были в этом плане какие-то обязательства?
– Нет! Они брат с сестрой…
– Тогда вы себе противоречите. Эльза могла загрызть, а взяла и отравила. Из спортивного интереса, что ли? Она ведь терпела рядом с ним свою одноклассницу. И мирилась с этим фактом много лет. Даже если предположить, что она догадалась о желании Олега Олеговича развестись и жениться на другой женщине, разве статус Эльзы изменился бы? Её устраивал статус «сватьи бабы Бабарихи» при царе Олеге? Неужели раньше у Бурлакова не было связи с другими женщинами, о которых она не знала?
– Бурлаков был ходок – я это подтверждаю… У него водились женщины, он не скрывал, но и не бравировал. В банных компаниях подобных разговоров не поддерживал. Олег был мужик с большой буквы, и женщины этим пользовались. Эльза, конечно, о них знала…
– Ну вот! – удовлетворённо крякнул Исайчев. – А вы говорите «ревность»… Не стоит искать чёрную кошку там, где обитает чёрная собака. Её в этом месте по обстоятельствам не может быть…
– Здесь вы правы. Эльза могла убить, если бы Бурлаков решил изменить её положение в фирме и при своей персоне. Но она точно знала, что Бурлаков ни сам, ни тем более кому-либо, не позволил бы это сделать. Вовсе не потому, что по-братски любил её, а потому, что дал перед смертью её матери, своей тётке, слово беречь и помогать Эльзе. Слово Олег Олегович держать умел. Хотя… – Усачев замялся, но неожиданно взмахнув рукой, добавил, – чего уж там! Теперь это уже значения никакого не имеет. Я обещал ему держать язык за зубами. После его гибели моё обещание не имеет большого смысла и я могу считать себя свободным от него. У Олега была тайна, которую он хранил. В этих обстоятельствах было бы преступно молчать.
– Так, – Михаил с интересом взглянул на Ивана Васильевича.
– Каждый год Олег Олегович приезжал в Сартов для встречи с женщиной, которую любил с детства. Где бы он ни был, он всегда возвращался в Сартов. Сначала они виделись в гостинице, а последние пятнадцать лет здесь, в резиденции губернатора, его давнего друга. Я сопровождал его. На время их встреч из резиденции полностью вывозилась обслуга и, снималось видеонаблюдение. Кстати, здесь всё утыкано камерами, кроме спален. Уважаю, местный губернатор приличный человек. И эта женщина сейчас здесь…