Ты станешь моей - стр. 46
Почему?!
Воронцов никогда не верил ни в какое предназначение или судьбу. На хер все эти красивые слова, которыми прикрывались неудачники. Каждый сам решает, как быть и что делать.
Вот только как объяснить то, что его буквально замкнуло на Ласточке?
Он не знал. Не понимал. Столько раз прокручивал в башке тот самый миг, когда они впервые встретились взглядами, и не понимал - откуда что взялось?
Но, кажется, сегодня он впервые начал подозревать, что встрял по самое не могу. Когда приехал навестить друга к нему домой, а у того - молодая жена, ребеночек.
Казалось бы, ну остепенился Олег - что такого? Его выбор. Пусть мужик будет счастлив.
Но весь обед, пока он наблюдал за семейством Волковых, его терзало странное чувство зависти, что ли.
Какого, спрашивается, хера? Он всегда был одиночкой. Всегда держался в стороне от отношений. Разве что товарно-денежные.
Но наблюдая за другом, за тем, как тот смотрел на свою женщину, внутри неприятно скребло от понимания, что это, наверное, до одури охеренно.
И руки чесались попробовать, а черти внутри так и подзуживали поехать к Ласточке, взвалить ту на плечо и утащить к себе. Никуда бы не делась.
Вот только стоило ему представить, как он станет ломать ее, как на душе становилось муторно. Прямо как в тот день, когда она призналась, что накидалась всякой дряни, только бы он отстал от нее, получив свое.
Впервые с Воронцовым поступали вот так - пренебрежительно, словно подачку соизволили дать. Лишь бы только отстал, словно шелудивый пес.
И это было чертовски неприятно. Даже больше - бесило знатно.
Будь это кто-то другой - уже бы поплатился. Но это была Янина. Дерзкая девочка с ранимой душой. Она хоть и храбрилась, старалась сделать вид, что ей не страшно, но он-то все видел.
Глупость, конечно, натворила, но это все можно было списать на юность, на максимализм, который застилал глаза. Это совершенно не отталкивало его. Была уверенность, что чуть позже повзрослеет, станет мудрее, вырастет в достойную женщину.
И вот тут Виктора стопорило, потому что он вдруг осознал, что хотел бы видеть ее рядом и в тот момент тоже.
Он, выходит, хотел, чтобы она оставалась рядом все это время? Отношения, стало быть?
Такой вывод стал для Генерала полной неожиданностью. А ведь его мало что могло выбить из колеи. Закаленный на военных операциях, он привык действовать четко и по плану. Привык держать все под контролем.
Привык, что все просчитано наперед.
А тут такая оказия… И самое странное, что это не раздражало его. Удивляло - да. Вынуждало растеряться - тоже да. Но вместе с тем это было что-то новое, неизведанное.