Ты принадлежишь Вселенной. Бакминстер Фуллер и будущее

«Хронофайл», в настоящее время хранящийся в Стэнфордском университете, является наиболее полным архивом жизни одного человека из всех когда-либо существовавших. Он содержит практически все бумаги и бумажки, связанные с Фуллером, начиная с его рукописей или рисунков и заканчивая личной и профессиональной почтой, а также вырезками из газет и журналов. Кроме того, в архиве хранится большое число неоплаченных счетов и извещений из библиотек с требованием вернуть книги. На протяжении всей своей жизни Фуллер постоянно подпирал «Хронофайлом» свой личный миф, ссылаясь на него как свидетельство своей полной автобиографической объективности. После его смерти «Хронофайл» с некоторой иронией доказал, сколь малая часть истории его жизни согласовывалась с фактами.

Разные вариации этого сюжета он приводил всякий раз, когда представлялась возможность. Столь же разные версии встречаются в его книгах и газетных пересказах его выступлений. Еще более лаконично он транслировал иллюзию скромности, требуя, чтобы каждый называл его Баки, как звали его в детстве.

Многие из этих величин в разных газетах оцениваются по-разному. По мнению Philadelphia Inquirer, во всем мире было построено всего 100 тысяч геодезических куполов. Тогда как, по версии New York Times, количество патентов Фуллера достигало аж двух тысяч.

«Хронофайл Димаксион» был приобретен в 1999 году Стэнфордом, что стало началом серьезных научных исследований. Две наиболее важные книги – «Стать Баки Фуллером» Лоретты Лоранс и сборник статей под редакцией Сяо-Юн Чу и Роберта Дж. Трухилло «Новый взгляд на Р. Бакминстера Фуллера». Обе были опубликованы в 2009 году, спустя более четверти века после смерти Фуллера. Даже сегодня авторы, которые пишут о Фуллере в популярных СМИ, обычно воспроизводят его миф.

Еще она может быть прочитана как предостережение о том, что происходит, когда систематическое мышление становится жертвой апофении.

Семнадцать мужчин и женщин были и правда превращены в талисманы компании, став эмблемами того, что намеревалась представлять Apple. Процитируем голос, который звучит в рекламном ролике за кадром: «Вы можете цитировать их, не соглашаться с ними, прославлять или принижать их. Единственное, чего вы не можете, – так это игнорировать их. Поскольку они меняют вещи. Они толкают человеческую расу вперед. И хотя кто-то может увидеть в них безумцев, мы видим в них гениев. Поскольку люди, которые достаточно безумны, чтобы думать, что могут изменить мир, и правда делают это». Эту рекламу связывали с тем, как компании Apple удалось утвердиться в роли образцовой технологической компании нашей эпохи.

В частности, он говорил о своей мировой игре, которая обсуждается в шестой главе. Эта цитата впоследствии в Институте Бакминстера Фуллера стала своего рода мантрой. Однако, несмотря на истертость, она выделяется своим иконоборческим оптимизмом и верой в потенциал глобального мышления.

В последних оценках, опубликованных в Science Advances в 2015 году, потери в видах позвоночных за последнее столетие сравниваются с базовым уровнем вымирания млекопитающих, которым считались два вида на 10 тысяч за 100 лет. За 4,5 миллиарда лет существования жизни на Земле это лишь шестой случай, когда столько видов вымирают с такой огромной скоростью.

В ходе исследования некоторые составляющие мифа Фуллера вернутся. Мотивы этой главы будут повторяться, выступая вариациями на одну и ту же тему.

«Фуллер понимал, что дизайн кузова автомобиля 1932 года представлял собой лишь незначительный прогресс в сравнении с теми конными колясками, для которых сопротивление воздуха никогда не становилось фактором их замедления, но лишь из-за их крайней медленности», – писал Роберт Маркс в «Димаксион-мире Роберта Фуллера», биографии 1960 года, созданной в тесном сотрудничестве с самим Фуллером. Спустя почти тридцать лет, в 1989 году, ученик Фуллера Ллойд Стивен Сайден пошел еще дальше в книге «Бакминстер Фуллер, оценка», заявив, что «автомобили [в начале 1930-х] все еще считались безлошадными повозками, и форма коробки, свойственная каретам, продержалась вплоть до 1940-х годов».

В статье, опубликованной в 1970 году в Journal for the Society of Architectural Historians, К. Эдсон Арми утверждает, что условия финансируемого немцами тура «Принца Генри» практически требовали, чтобы автомобили с открытым кузовом для шоссейных соревнований стали обтекаемыми. Ранее гонки были достаточно короткими, и шоссейные соревнования были, строго говоря, испытаниями на выносливость.

Споры о том, кто на кого повлиял, продолжались практически столько же времени, сколько существовали автомобили. «Да, порой я смотрел ему через плечо, но иногда и он делал то же самое», – сказал Фердинанд Порше о Гансе Ледвинке, дизайнере, который превратил аэродинамические идеи Ярая в Tatra. Эти слова могли бы стать лозунгом для всей этой отрасли.

Zephyr в плане аэродинамики превосходил Airfow, несмотря на все стилистические компромиссы и несмотря на то, что Тьярда спроектировал его на основе «догадкоматики», то есть не пользуясь аэродинамической трубой. В 1930-х годах аэродинамика была еще не слишком научной.

Похоже, что автопром тоже понял это. Переговоры о лицензировании с компаниями General Motors, Ford, Pierce-Arrow, Curtis-Wright и Cord не привели к успеху.

Его механическая медуза была первым из многих его примеров, которые он все, конечно, числил своим творением.

И опять же лояльные биографы поддержали этот официальный курс. По Сайдену, «благодаря обширным наблюдениям за природой Фуллер сумел оценить безупречные аэродинамические формы птиц и рыб, а также дизайн этих созданий, обеспечивающий максимальную эффективность и минимальное сопротивление при движении. Когда он это понял, то очень удивился, выяснив, что проектировщики наземных транспортных средств почти никогда не пытались адаптировать безусловно успешные аэродинамические проекты самой Природы».

Так или иначе, Фуллер не слишком хорошо разбирался в биологии. Например, большинство птиц управляют полетом в основном при помощи крыльев.

Большая часть была реализована в программном обеспечении (например, искусственный интеллект, основанный на нейронных сетях мозга), но также были и приложения в области химии и физики. Например, некоторые переносные цветные дисплеи имеют иридирующую поверхность, как крылья бабочек.

На Фуллера в плане биомимикрии повлияли утки. Вместо того чтобы парить на восходящих потоках воздуха, подобно орлу, утки «выталкивают воздух из-под крыла, – объяснил Фуллер в своей лекции „Все, что я знаю“. – Это реактивный двигатель».

Поскольку это была стандартная часть личного мифа Фуллера, о котором мы уже говорили, он пересказывал ее и так, и эдак. Типичным описанием является то, что он представил Кеннеру.

См. главу 2.

Для решений на уровне муниципальных властей определяющее значение имели бы голоса районов. В случае же федеральных вопросов, к которым могли бы относиться законы, а также выборы президента и поправки в Конституцию, учитывались бы голоса всех пятидесяти штатов.

Журнал Life выступил несколько более сдержанно. «На прошлой неделе было представлено самое поразительное из всех решений американского дефицита жилья, – говорится в статье от 1 апреля 1946 года. – Некоторые называют его домом, другие машиной… Хотя его вес, составляющий 8 тысяч фунтов [на самом деле 6 тысяч], решает проблему общенационального распределения, главного препятствия для других проектов фабричных домов, остается один важный вопрос: будут ли люди покупать столь странный дом?». Возможно, хорошим отношениям Фуллера с журналом Fortune помогло то, что в 1938–1940 годах он был техническим консультантом этого издания.

Мартин Поли дает подробное описание этого краха в своей биографии «Бакминстер Фуллер».

«Хотя дизайн дома «Димаксион» был необычным, он не был влиятельным», – заявил архитектор Витольд Рыбчинский из Университета Пенсильвании в статье 1992 года в New York Times.