Ты принадлежишь мне - стр. 40

Встряхнула головой, понимая, что медленно схожу с ума.

Меж тем Соломон, наблюдая работу моей мысли, продолжил:

– Багровой давно известно, что ты не дочка Петра. Уж не ведаю, откуда эта баба всё знает. Полагаю, план у неё свой был с младшим братцем её покойного муженька.

Не сразу смысл сказанных слов дошёл до сознания. План? У Марины и Льва? Какой-то бред.

– Не верю! Что может быть общего у Льва и Марины? Зачем? Они же не могли поделить наследство Петра?! И Лев специально меня нашёл, чтобы я получила долю, причитающуюся мне как дочери Петра, за которую он меня считал!

Соломон какое-то время меня рассматривал. А затем принялся хохотать. Громко, уничижительно. Так, что мне остро захотелось его остановить. Закричать, ударить, выйти, громко хлопнув дверью.

– Много ты знаешь, девочка. – Отсмеявшись, Соломон откинулся на спинку кресла, продолжая усмехаться. – Уж не влюбилась ли ты в своего названного дядю?

19. Глава 19

Глава 19

От вопроса Соломона ощущаю себя испачканной, липкой, противной самой себе до омерзения. Захотелось вымыться, выскребать кожу жёсткой мочалкой, облиться святой водой. Просто потому, что он сказал правду, которой я стыжусь.

Меня угораздило влюбиться в того, кого считала дядей. И желать его.

Пускай Соломон и мой биологический родитель, но явно никаких родственных чувств к новоиспечённой дочери не испытывает. А может, он в принципе толстокожий и не понимает, что говорит.

– Ни для кого не секрет, что они с Мариной состояли в отношениях. И, судя по всему, его брат Пётр тоже знал. Поэтому Лев оказался в такой ситуации, когда приходится бороться за наследство своей семьи, – продолжил безразлично, смакуя излагаемую информацию.

Я видела по его физиономии, что он получает удовольствие, выливая на меня эти словесные помои.

Но для меня каждое его слово как гвоздь в крышку гроба. Бум. Бум. Бум. И с очередным ударом становится всё темнее внутри. Погружая мою душу в кромешный мрак.

А биологический отец сидит, стирая, словно ластиком, единственный свет во мне. То, что помогало не сойти с ума всё это время, – чувства к Питону.

Разные. Смешанные. Бередящие душу. Но зародившие внутри меня надежду на то, что я кому-то на этой земле небезразлична.

Только информация, сообщённая Соломоном, говорит об обратном. Если это правда, то Питон использовал меня в очень грязной игре.

И вновь вспоминаю подслушанный разговор. С Марго. Для него моя жизнь не более чем средство. А чтобы этим средством воспользоваться, он манипулировал мной. Тонко, изощрённо и извращённо. Умеючи. Намеренно влюбляя в себя ту, которая влюбляться в дядю и не должна была. Заставив её терзаться сомнениями и стыдом.