Ты принадлежишь мне - стр. 20

Какой ответ я могу ему дать?

Честный не получится. Я не в силах признаться, что все мои мысли и чувства заняты лишь им. Только он в моей голове и сердце. Только им я дышу.

А Андрей…

– Нравится, – тихо отвечаю, расфокусированно смотря за плечо Питона.

Нравился бы, возможно, если бы я не знала дядю. По сравнению с ним все мужчины меркнут. И от этого внутри расползается такая жгучая боль, что я с силой прикусываю губу, пока не начинаю чувствовать во рту металлический привкус.

Кровь растеклась по языку, напоминая мне о том, на что похоже разочарование в жизни.

Я влюблена в того, с кем никогда не смогу быть. И от этой безысходности опускаются руки.

Лев прижал к себе сильнее. Так, что я почти впечатывалась в его грудь.

– А тебе нравится Ника? – вспоминаю его нимфу.

Его пальцы выбивают только ему известный такт на моей голой спине. Филигранно играя на моих нервах.

Губы изгибаются в подобии улыбки. Холодной и отстранённой.

– Я просто её трахаю, – слишком честный ответ.

Чувствую, как ноздри расширяются, когда я пытаюсь вобрать побольше воздуха в лёгкие.

Мне хочется освободиться от рук Питона, потому что каждое его прикосновение жалит как крапива. Но я не могу. Вокруг слишком много людей. И я должна держать себя в рамках дозволенного.

Ведь на нас смотрят. Марина буквально сверлит нашу парочку недобрым взглядом. Я уверена, что Питон это отлично понимает. Но сейчас ему всё равно.

– Вот и мне нужен секс, – к собственному удивлению, замечаю, как эти простые слова легко слетают с губ.

– Секс, значит, – повторяет за мной.

А я киваю, как китайский болванчик. Ощущая, как происходящее сейчас между нами слишком похоже на половой контакт. Только мы не трахаемся, а танцуем. На паркетном полу.

Он трогает меня, ласкает. Моё тело каждой клеточкой отзывается на его прикосновения. И хочет большего единения. Позволить ему войти в меня. Обладать мной. Несмотря на все запреты.

Лев обречённо поднимает взгляд над моей макушкой. Цепко осматривает толпу. Словно решая, насколько ему важны все эти люди, если он сейчас совершит непоправимое.

Лишь интуитивно я ощущаю бушующую в нём войну. Борьбу не на жизнь, а на смерть. Она отражается в его глазах. В напряжённых движениях. В том, как он прижимает меня к себе.

Мне хочется верить в то, что это всё не плод моего воображения. Что я ему нужна не меньше, чем он мне. Но, увы, без подтверждения словами всё это лишь мои догадки.

Музыка приходит к своему логическому завершению. Мы останавливаемся. Питон медлит. А потом отпускает меня. И просто оставляет одну.

Растерянно смотрю ему вслед.