Размер шрифта
-
+
Ты погляди без отчаянья… (стихотворения) - стр. 26
Юноша в короне золотой,
Отблеском рассвета залитой.
Повторяет: «Где же, где она?»
Вышла я, мгновения бегут, —
Все же не решилась, смущена,
Крикнуть: «Оглянись, я тут, я тут!»
Не зажгли еще в домах огня.
Подойдя к окну на склоне дня,
Собрала я волосы в пучок,
Золотой на лбу горит значок.
Вижу я, по сумрачной дороге
Юноша в печали и тревоге
Близится на взмыленных конях,
На его одежде пыль и прах.
Говорит он: «Где же, где она?»
Я спустилась, грудь сомненья жгут…
Так и не сказала, смущена:
«Утомленный путник, тут я, тут!»
Ночь. Горит светильник. Не уснуть.
Южный ветер бьет с размаха в грудь.
Дремлет птица в клетке золотой,
Сторож спит, застигнут темнотой,
В комнате невесты дым курений,
Плоть томится, дух мой в озаренье.
Подтянув, плотней к груди прижав
Покрывало цвета свежих трав,
Я сижу за дверью на земле,
Путь безлюдный вдаль уходит, крут,
Повторяю в беспросветной мгле:
«Несчастливый путник, тут я, тут!»
Гордость
Войдя, попросил он: «Взгляни на меня!»
Сказала: «Уйди!» – вид суровый храня.
Подруга, подруга, так было, поверь.
И все же за ним не захлопнулась дверь.
Поближе шагнул. Говорю: «Отойди!»
Взял за руки. «Брось, – говорю, – не серди!»
Подруга, подруга, верь, это не ложь.
В покое меня не оставил он все ж.
Приблизил лицо он вплотную ко мне,
«Фу», – сморщившись, я отвернулась к стене.
Подруга, подруга, клянусь, было так.
Он все ж не отстал, этот дерзкий чудак.
Губами щеки он коснулся моей.
Сказала я, вздрогнув: «Ну что ты? Не смей!»
Подруга, подруга, то сон или явь?
Он все ж отступить не подумал, представь.
Гирлянду надел на меня. «Ни к чему!
Возьми ее прочь!» – я сказала ему.
Подруга, подруга, как быть мне? Беда!
Ни страха у дерзкого нет, ни стыда.
Гирлянду мою захватив не спросясь,
Ушел он. С тех пор не смыкала я глаз.
Подруга, подруга, ах, слезы слепят,
Скажи, почему не пришел он назад?
Индия-лакшми
О ты, чарующая людей,
Ты, о земля, сияющая в блеске солнца лучей,
великая Мать матерей,
Долы, омытые Индом шумящим, ветром – лесные,
дрожащие чащи,
С Гималайскою в небо летящей снежной короной
своей;
В небе твоем солнце взошло впервые, впервые леса
услышали веды святые,
Впервые звучали легенды, песни живые, в домах
твоих
и в лесах, в просторах полей;
Ты – вечно богатство цветущее наше, народам
дающая полную чашу,
Джамуна и Ганга, нет краше, привольней,
ты – жизни нектар, молоко матерей!
Из книги «Мгновения» («Кхоника»)
1900
Пьяный
О пьяные, в беспамятстве хмельном
Страница 26