Ты плыви ко мне против течения (сборник) - стр. 3

Позвал шепотом:

– Агей!

Три года тому назад на селевом потоке, сорвавшемся с трезубой вершины, дед нашел пушистого котенка. Это был ирбис – снежный барс. Он всего пугался, мягкий милый зверушка, и Агей на ночь брал его к себе в постель. Но котенок рос да рос. Ему был год, когда он задушил старую любимую собаку Виталия Михайловича и пропал из дому.

С той поры они и не видались. Правда, летом мальчику несколько раз чудилось, что кто-то наблюдает за ним. Может, только чудилось.

Агей смотрел на белую нежную кромку снега, за которой простиралось чуть ли не самое высокое на земле небо.

В груди яка будто бы закипело вдруг. Мальчик сошел с него, пощекотал за ухом, успокаивая. Сердце дрогнуло от предчувствия.

И вот она, встреча!

В расселине, раздавив снежную кромку, появилась пятнистая башка.

– Агей! – тихонько сказал Агей. – Ты пришел.

Снежный барс улыбнулся, положил на лапы тяжелую голову и смотрел на двух Агеев, мерцая глазами.

– Спасибо, что пришел, – сказал мальчик. – Я уезжаю, но буду помнить тебя.

И он стал отходить, подталкивая своего яка, и они оба пятились, дабы не поворотиться к царствующему в хребтах спиной. Царствующие непочтительных наказывают.

Сердце радовалось: пришел! Как же он все-таки учуял, что его хотят видеть?

– Я его видел, – сказал Агей деду.

– Без ружья? – У того даже руки опустились. – Ты ходил к нему без ружья?

– Но ведь это Агей.

– А если это был его тезка?

– Нет, – сказал внук. – Это был Агей.

Он поднял тарелку и выпил бульон через край.

– Ты опять куда-то?

– К синему камню.

– Ладно, – согласился дед. – Только быстро. Пограничники звонили: машина вышла от них полтора часа назад.

Небо, глядя на Землю, как она творит горы и долы, моря и реки, деревья и травы, из одной только радости видеть чудо творения из сини своей да из облаков вылепило всего один камень – лазурит. Ну конечно, не удержало, уронило, и одна частица сотворенного небом камня – синее око величиной с хороший автобус – ухнула всего-то в полутора километрах от станции гляциологов, или попросту от домика, в котором жили ученый человек Виталий Михайлович и его внук Агей. Впрочем, случилось это несколько раньше, чем люди начали заниматься изучением ледников.

Открыл камень Агей. А потом они с дедушкой закрыли открытие.

Виталий Михайлович о науке был очень высокого мнения, а вот в разумности человечества сомневался.

«Сколько цивилизаций погубили распри и войны! – восклицал он. – Египет, Эллада, древние индийские государства, Рим! И что же? Миллионы людей, лучшие умы, снова работают на войну. Совершенствуют машину убийства».