Ты плакала в вечерней тишине, или Меркнут знаки Зодиака - стр. 34

– Ах ты, курва, – послышался грубый голос. – Ну ты у меня сейчас получишь.

Детина с треском заломил Насте руку, в которой она держала топорик, и тот с шумом грохнулся на пол в прихожей. Ножом, который девушка держала в левой руке, она попыталась пырнуть нежданного ночного визитера в живот, но сама получила такой удар под дых, что согнулась от боли. Нож вывалился из ослабевшей руки.

– Скотина, – только и смогла прошипеть журналистка.

– А за скотину отдельное спасибо, – услышала она в ответ и, получив еще один удар ногой ниже пояса, рухнула на пол.

– Что, сука, брыкаться вздумала? Ты у меня сейчас получишь и скотину, и две скотины. – Здоровенный амбал с огромными плечами надвигался на Настю как жуткое чудовище из фильма ужасов, а та торопливо отползала, опираясь локтями и отталкиваясь ногами от пола.

Здоровяк настиг Настю и наступил на кисть ее левой руки тяжеленной ступней ноги, обутой в нечто вроде кирзового сапога.

– Не уползешь. Сдохнешь здесь. Видишь это? – поднес он Насте к носу дуло пистолета с глушителем. – На, понюхай, тварь… Где фотоаппарат?

Настя промолчала. Давление на руку заметно усилилось.

– М-м-м, – простонала девушка.

– Сейчас морду изуродую, если не скажешь, – снова надавил на руку преступник.

Остаться без лица Прокофьевой очень не хотелось, поэтому пришлось заговорить.

– Там, в комнате, – прохрипела она, скрежеща зубами от боли. – Не дави так, скот.

Скот сграбастал ее за шиворот пижамы и, не поднимая с пола, потащил в спальню. Нащупав на стене выключатель, он зажег свет.

– Где? Показывай.

– На полке лежит.

– Где? – вновь спросил он.

– Да вон же. Глаза разуй, скот, – злобно ответила Настя. Она уже не боялась. Ощущение страха за свою жизнь отхлынуло вместе с первой болью. Теперь журналистка прямо-таки рвалась в бой.

Пока громила проверял наличие нужных ему кадров в фотоаппарате, она успела встать и поднять за ножку стул, чтобы швырнуть его в негодяя. Но, не успев замахнуться, вновь оказалась лежащей на полу.

– А сейчас давай-ка развлечемся, сучка поганая, – лениво процедило мерзкое животное.

– Размечтался, гадина. А еще чего-нибудь не хочешь? – прошипела она.

Преступник поднял ее, схватив под руку, и швырнул на диван.

– Ты еще вякать будешь мне тут, сука драная. Ложись и ноги раздвигай.

Чудовище не торопясь принялось расстегивать ремень, затем ширинку. Но пока скот готовился к изнасилованию, рука Прокофьевой, резко отъехавшей к спинке дивана, нащупала на полу оставшуюся со вчерашнего дня пустую бутылку из-под текилы, которую она поленилась отнести на кухню, чтобы выбросить в мусорку.