Ты обещала не убегать - стр. 14
– А Ермолай? Договор с ним действует только на Ксюшу. И то ты его нарушил, разбив Черниговскому морду. С ним бесполезно будет говорить, ты же знаешь! – Лерой опять вспомнил этого Ермолаева, а я все задавалась вопросом, кто же он такой. Нет, я точно его не знала, но фамилия… Фамилия казалась смутно знакомой.
– Забудь. Старику не до этого сейчас. С одной стороны Федя поджимает и грозится за собой на дно утащить, да и со здоровьем у него проблемы. Хотя не удивлюсь, если он сочиняет, чтобы на нары не отправиться следом за своим преемником. В любом случае, он не опасен.
В комнате вновь повисла тишина, долгая и тягостная.
– Не к добру, – вырвалась вслух мысль, и я тут же зажала рот рукой.
– Знаешь, Коль, я тут подумал… – как-то совершенно легко и непринужденно начал Лерой. Эта его манера речи совершенно не вписывалась в атмосферу разговора.– А отдай-ка ты мне Ксюшу в жены. Парень я нормальный, сам знаешь. А так, глядишь, и проблемы все разрешатся сами собой.
Мое волнение напрочь пропало и резко сменилось злостью и раздражением! Какого лешего Лерой творил?! Какие жены?! Он с ума сошел?!
– А что, Валер, идея мне по душе, – совершенно серьезно ответил Горский.– Забирай!
Здесь я уже не смогла сдержать в себе рвущийся наружу гнев! Да что они о себе возомнили?! Да как так можно?! Со всей дури я двинула по двери, та бесшумно открылась, а на меня уставились две пары глаз: одна – ледяная и холодящая душу, вторая – теплая и хитрая. Лед и пламя! Нашли же друг друга два обормота!
– Я ж говорил, – не сдержался Лерой и заржал, как конь. Горский, недолго думая, разразился еще более громким и заливистым смехом.
– Будешь ли еще подслушивать? А? – сквозь смех пригрозил он. – В следующий раз точно замуж отдам, поняла? Иди сюда, дуреха!
Горский подошел ко мне и крепко обнял, а я прижалась щекой к его груди и почувствовала себя самой счастливой: он принял меня и моего малыша. Все будет хорошо! Иначе он не допустит.
5. Три минуты
– Если честно, я уже отвык столько ходить. Вот серьезно! – Лерой ныл над душой последние полчаса.
– Привыкай! Я теперь обязана много гулять, а тебе от меня никуда не деться.– Я потрепала его по голове и пошла вперед.– Тем более, со среды обещают дожди. Наслаждайся солнышком, Лерой!
– Тогда, может, зайдем перекусить? Иначе я просто озверею! – в шутку зарычал он.– Смотри, через дорогу вполне милая пиццерия. Ну, пойдем, а?
Горский уехал домой несколько дней назад, раздав нам всем четкие указания. Я не стала с ним спорить, поскольку ничего подозрительного в них не заметила. До суда над Черниговским я должна была все так же находиться во Франции. А все потому, что тот, выпущенный под залог, сидел дома и все еще мог быть опасен для меня. Кроме того, отец переживал, что через меня он сможет давить на него и на следствие. Опасения Горского были мне понятны, как и его просьба никому не сообщать о беременности все это время. В принципе я и не планировала это делать, по крайней мере, месяцев до трех. Самым сложным оказалось другое: Лерой. Теперь он не имел права отходить от меня ни на шаг. Куда бы я ни решила пойти, он должен был быть рядом – так отцу было спокойнее, но только не мне. Как бы ни улучшились наши отношения в последнее время, мы все еще не были близкими друзьями, а в голове то и дело всплывали его слова. У меня не получалось довериться ему полностью. В каждом его действии я искала подвох, правда, пока не находила.