Ты не видишь меня. Книга 2 - стр. 6

Разорвав зрительный контакт с парнем, я метнулась к шкафу. Дрожащими руками начала вынимать вещи.

– Зимние и осенние шмотки хотела забрать, а еще свои красные сапожки под пальто! Маман мне их подарила…

Пока я несла всякую чушь, спиной и затылком непрестанно чувствовала посторонний, изучающий взгляд, от которого еще больше нервничала.

Очень постаралась не смотреть назад и избегать отражение торса в зеркале, висевшем на стене. Эти злополучные минуты показались адской пыткой, хотелось их максимально сократить, поэтому сильно суетилась.

Поглощенная этим занятием я случайно пропустила движение в комнате. Заметила только, когда услышала вопрос за спиной, совсем близко, чрезвычайно опасно для моих нервных клеток.

– А когда трахаешься с мажором своим, тоже меня любишь?

Что...что… он сказал?

Сомневаясь действительно ли я сейчас услышала это, недоверчиво задалась мысленным вопросом.

Его слова стали для меня, словно слепящим, громким взрывом. Пошатнув мое чувство достоинства, они повергли в шок и временное оцепенение. В миг снесли волнение, зажатость и заставили забыть о зимней одежде, красных сапожках, обо всем на свете!

Следом черный гнев обуял мой разум и, чтобы сдержать эмоцию в узде, я с силой сжала пальцы в кулаки.

Как. Он. Посмел. Упомянуть. О моей. Любви?!

Которую отринул, предварительно растоптав!

Резко развернувшись, я постаралась передать при помощи взгляда весь свой накопленный, бурлящий гнев. В ответ уголки губ Игната удовлетворенно дёрнулись в ухмылке.

И он. Еще раз. Посмел. Сказать нечто такое. О моих чувствах!

– Ахуенная любовь у тебя, говорю! Один день – меня любишь, а на второй – уже в койке у другого? – спросил гнусный подлец. – Да ты прям ненасытная нимфоманка, лишь бы запрыгнуть на любой член!

От презрительных слов, сказанных в мой адрес, сердце с болью сжалось в груди.

Поверить не могла в услышанное!

Его гадкое отношение, самоуверенный вид и ухмылка – все это окончательно выбило из равновесия, многократно усилив мою ярость вплоть до предельного значения.

Я размахнулась и влепила наглецу пощёчину, которую он заслужил. Да с таким гневом это осуществила – даже ладонь обожгло.

Ухмылка слетела с его лица. Жестокий взгляд серых, в миг потемневших глаз, пронзил будто насквозь: видимо, не по душе пришелся акт справедливого возмездия.

– Сейчас мне достаточно Миши. С ним в постели я обо всем забываю, в том числе о каком-то Игнате! – процедила сквозь зубы.

Но этого оказалось недостаточно, чтобы потушить мое негодование.

Злость не иссякла, продолжала кипеть и бурлить внутри. Желание вмазать еще одну пощечину было непреодолимым.