Ты не верь слезам - стр. 32

Глава 12. Света

Не знаю почему, но мне безумно приятно. Он сегодня без галстука, но снова в белой рубашке, которая очень ему идет. Наклонившись к приятелю, что-то отвечает и указывает в мою сторону, затем машет рукой в знак приветствия. Я слегка киваю и заканчиваю исполнение.

У меня небольшой перерыв, следующая компания оплатила три песни подряд. Есть минут десять.

– Я в туалет, глотну кофе, и вернусь! – сообщаю Олегу.

Срываюсь с места и спешу в сторону уборной. До туалета персонала идти дальше, поэтому направляюсь в гостевой. Делаю свои дела, и мою руки. Из закрытой кабинки до меня доносятся женские всхлипывания.

– Эй, – стучу я. – У тебя все в порядке?

– Отвали!

– Я хочу тебе помочь!

– Не нужна мне ничья помощь! – срывается на фальцет женский голос.

– У тебя истерика. Умойся, я могу принести воды.

Защелка на двери открывается, и выходит Милена. Выглядит она ужасно. Тушь размазалась, черные подтеки смешаны с тональником, нос распух.

– Не смотри на меня, – предостерегающе шипит девушка.

– Я уже все увидела! Выглядишь херово.

– Я так и думала! – вздыхает она, уставляясь на себя в зеркало. – Да уж, пиздец!

– Вытрись, будет получше! – протягиваю ей бумажную салфетку.

– Спасибо!

– Что случилось?

– Ты реально хочешь знать?

– Не хочешь, можешь не говорить.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спрашивает Милена.

– Восемнадцать, а что?

– Выглядишь моложе. Учишься?

– Да, в Гнесинке. На эстрадно-джазовом.

– Певицей хочешь стать?

– Да, очень.

– Классно! Мне вот двадцать пять, а я до сих пор ничего не хочу. Даже подруг настоящих не обрела. Вот, сколько одна в туалете просидела, никто и внимания не обратил, кроме тебя. Парень на мне не женится, что мне еще остается? Пить, гулять и развлекаться!

– Ну, возможно, в себе что-то нужно поменять, нет? Это ведь явно не первая твоя истерика.

Милена поворачивает голову и смотрит удивленным взглядом.

– Во мне поменять? Ты серьезно?

– Ну да, – улыбаюсь я. – Идеальных людей не существует. А твои истерики – это защита и манипуляция, которая не работает.

– Хм, – задумывается она. – Интересное мнение. С самого детства я слышала, что я самая красивая и замечательная.

– Одна в семье?

– Ага. Родители мне даже собаку отказывались покупать.

– А чего ревешь-то?

– Саша, блин, достал. Вечно на меня сердится и замечания делает, как же я задолбалась! То не то, это не так! Отчитал меня за то, что я официантку до слез довела. А я виновата, что она такая ранимая? Уж и слова сказать нельзя. Сказал, чтобы я извинилась, представляешь? Перед какой-то носильщицей подносов!

– Она – человек, прежде всего. И у нее есть чувства.