Ты найдешь – я расправлюсь - стр. 1

Жарким июльским днем я дремал у себя в кабинете. Заняться было нечем, и никто меня не беспокоил. Внезапно зазвонил телефон, и я поднял трубку.

– Да, Джина?

– Звонит мистер Шервин Чалмерс, – прерывающимся от волнения голосом произнесла Джина.

У меня тоже перехватило дыхание.

– Чалмерс? Господи! Он что, здесь, в Риме?

– Он звонит из Нью-Йорка.

– О'кей, соедини его со мной.

Я в течение четырех лет заведовал корпунктом «Нью-Йорк вестерн телеграм» в Риме, и впервые мне звонил Чалмерс, владелец газеты. Он был мультимиллионером, газетным магнатом и большим докой в наших делах. Звонок Шервина Чалмерса означал для меня примерно то же, что и приглашение от президента на чай в Белом доме.

В трубке послышались обычные щелчки, и затем строгий женский голос произнес:

– Это мистер Доусон?

– Да.

– Вы можете сейчас поговорить с мистером Чалмерсом?

Я ответил, что могу, и подумал: интересно, как бы она отреагировала на мой отказ?

Послышались еще щелчки, и потом голос, звучавший как удары молота по наковальне, пророкотал:

– Доусон?

– Да, мистер Чалмерс?

Последовала пауза. Я сидел, ожидая взбучки.

– Слушай, Доусон, – сказал Чалмерс, – завтра в Рим в одиннадцать пятьдесят прилетает моя дочь. Я хочу, чтобы ты ее встретил и отвез в отель «Эксельсиор». Моя секретарша забронировала для нее номер. Встретишь?

Мне было известно, что он женат четвертым браком, но известие о дочери стало для меня новостью.

– Она собирается учиться в университете, – продолжал он, выдавливая из себя слова так, как будто весь этот разговор ему предельно надоел. – Я ей сказал, чтобы, если у нее будут какие-нибудь проблемы, она звонила тебе. Только не давай ей денег. Она будет получать от меня шестьдесят долларов в неделю, и этого для молодой девушки вполне достаточно. Но ты можешь понадобиться, если она заболеет или еще что-нибудь случится.

– Так у нее здесь совсем никого нет? – поинтересовался я. Свои способности быть нянькой я оценивал не слишком высоко.

– Она найдет с кем пообщаться, – ответил Чалмерс. В его голосе слышалось нетерпение.

– О'кей, мистер Чалмерс. Я ее встречу, и, если ей что-нибудь понадобится, я этим займусь.

– Это мне и нужно. – Снова последовала продолжительная пауза, и мне стало слышно его тяжелое дыхание. Перед моим мысленным взором предстал невысокий, полный человек с подбородком, как у Муссолини, глазами, как острие стилета, и ртом, как медвежий капкан.

– Хаммерсток говорил со мной о тебе на прошлой неделе, – отрывисто сказал Чалмерс. – Он подумывает, не вернуть ли тебя обратно.

Я сделал глубокий вдох. Эту новость мне очень хотелось услышать уже десять месяцев.

– О, это было бы очень здорово.

– Я подумаю.

На этом он прервал разговор. Я повесил трубку, немного отодвинул свое кресло, чтобы мне было легче дышать, и стал смотреть на противоположную стену, размышляя над тем, как хорошо было бы вернуться домой после четырех лет работы в Италии. Нельзя сказать, что мне не нравился Рим, но пока я был здесь, мне не светили ни прибавка жалованья, ни повышение в должности.

Встав со своего кресла, я направился к Джине в приемную.

Джина Валетти, симпатичная жизнерадостная брюнетка двадцати трех лет, с самого начала моего пребывания в Риме была моей секретаршей и доверенным лицом. Женщины с такими линиями тела и таким взглядом, да еще умеющие элегантно одеваться, всегда сильно на меня действовали.

Она оторвала руки от пишущей машинки и вопросительно на меня посмотрела.

Я рассказал ей о дочери Чалмерса.

– Все это ужасно, не правда ли? – спросил я, присаживаясь на краешек ее стола. – Какой-то напыщенной толстушке студентке нужны мои советы и забота – и все это во имя «Вестерн телеграм».

– Она может оказаться очень симпатичной, – холодно заметила Джина. – Если вы влюбитесь и женитесь на ней, то наверняка будете счастливы.