Ты нас предал - стр. 34
Рука еле двигалась по бумаге. Я заставляла себя не поддаваться эмоциям, а просто писать то, что требовали графы.
“Новая фамилия после расторжения брака” – прочла я и задумалась.
Раз уж отказываться от всего, то и от фамилии Богдана тоже.
“Соловьёва” – вывела я на бумаге и поставила ниже дату и свою подпись.
Оглядела получившееся заявление.
Вот и всё. Теперь осталось его отдать и ждать, когда нам объявят, что отныне мы не муж и жена.
Я отдала заявление сотруднице суда и вышла из здания.
Из глаз брызнули слёзы, я шла по улице, не обращая внимания на них.
Я знаю, что сделала всё правильно, другого выхода из ситуации нет, но всё равно было очень больно и тяжело осознавать, что это конец.
Как будто до этого была глупая надежда, что всё окажется лишь дурным сном, а сегодня я поняла, что точка поставлена. И поставила её я сама. Расставила точки в многоточиях Богдана…
Теперь мне предстояло ещё более переживательное мероприятие – забрать вещи из квартиры. Той самой…
В кармане шубы я нащупала связку ключей и сжала холодный металл.
Последний раз туда зайти, последний раз воспользоваться этими ключами.
Собрать вещи и уйти.
План простой ведь.
Ты сможешь, Надя.
Ты всё сможешь!
***
Возле двери, уже достав ключи, потопталась.
Неужели я сейчас снова окажусь…там?
Не хотелось. Всё нутро противилось тому, чтобы просто переступить порог этой чёртовой квартиры, где когда-то я была счастлива, а потом меня в ней же хладнокровно убили. Не физически, конечно. Моя жалкая и никому не нужная теперь оболочка женщины продолжала существовать, но душу просто вынули, и теперь я напоминала манекен: пустая, без жизни в глазах, без улыбок.
Но сделать это нужно – забрать свои вещи, чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда.
Один раз больно, чтобы потом больше не было. Надо просто потерпеть.
И тут в голову пришла шальная мысль – а если Богдан там, внутри?
Меня бросило в дрожь…
25.
Сначала я позвонила в дверь. Ну, вдруг, они там опять забавляются…
Не хочу снова это ни видеть, ни слышать.
Но мне никто не открыл дверь. Я приложила ухо к дверному проёму. В квартире явно стояла тишина. Нет никого, видимо, и это лишь к лучшему.
Я набрала воздуха в лёгкие, словно собиралась не в квартиру войти, а прыгнуть с тарзанки в воду, и вставила ключ в дверь. Замок поддался и дверь легко открылась, всё было как всегда. Кроме одного: я заходила уже не к себе домой.
Мой дом исчез. Стал чужим и словно безликим.
Как в той песне: всё те же чашки-ложки, вот только у любви батарейки-то сели.
Вошла в прихожую и включила свет, который озарил небольшую комнату.