Ты - моя женщина! - стр. 28
— А потом?
— А потом я вас как-нибудь познакомлю в более подходящей обстановке…
Я выдавил из себя улыбку.
Чёрте что! И почему я должен знакомить её со своей дочерью? Если я стану приглашать на семейный ужин всех своих любовниц…
Но я недооценил свою дочь. Каким-то образом Настёна догадалась, что сидящая рядом со мной женщина — не просто моя знакомая.
— И давно ты с ней зависаешь? — со злостью спрашивает у меня Настя, едва я к ней подхожу.
— Зависаю?! Вообще-то, ты с отцом разговариваешь!
— Настоящие отцы так не поступают! — возмущается Настёна. — Пап, а как же я?!
Меня словно под дых ударили.
Чёрт, это же крик души какой-то! Неужели всё так плохо?
— Милая, ты же знаешь, дороже тебя у меня никого нет, — грустно улыбаюсь я, заправляя ей за ухо непослушный завиток волос.
Надо же… в душе она всё та же несчастная девочка, потерявшая свою мать. А далеко немолодёжная одежда, которую почему-то предпочитает моя Настёна, делает её взрослой лишь визуально.
— Ладно, пап, я жду тебя дома.
— Ты не останешься?
— Нет, что-то резко расхотелось…
Я смотрю ей вслед, а у самого на сердце такой тяжеленный камень, что хочется с ним утопиться.
Но на этом мои несчастья не заканчиваются, и как только Настёна исчезает из виду, передо мной появляется беда по имени Ева. Мы сталкиваемся с ней нос к носу. Точнее, даже не сталкиваемся, она меня здесь караулила.
Японский бог, сегодня явно не мой день!
В глазах Евы сквозит такое презрение, что у меня сжимается сердце от нехорошего предчувствия. Похоже, разговор нам предстоит серьёзный и, судя по всему, неприятный.
— Оказывается, ты у нас не только меценат, но ещё и извращенец!
— Что?!
На Еве полупрозрачная модель с её последнего выхода. Под ворохом воздушных кружев отчётливо просматривается нижнее бельё, и это меня здорово отвлекает.
— Что за ерунду ты несёшь?
— Сегодня точно не твой день, — замечает она, будто читая мои мысли. — Илья Борисович, ты что запутался в любовницах? Я давно заметила, что тебя на молоденьких тянет…
— Ева, ещё одно слово, и я за себя не ручаюсь…
До меня только сейчас доходит, на что она намекает. И это настолько гадко, что мои челюсти сжимаются до хруста.
— Ну что, папик, побежишь за этой или вернёшься к той?
Я не выдерживаю. Словно какой-то неадекват я хватаю Еву за плечи и встряхиваю её как следует.
— Да, представь себе, я уже семнадцать лет как папик! Потому что девушка, которую ты только что видела — моя дочь!
Я с удовлетворением наблюдаю, как округляются её чёрные глаза. Мне её даже немного жаль, но я должен быть с ней строг.
— Как это?.. — растеряно выдыхает Ева.